Драко и Рон каждое воскресенье получали недовольные письма от родителей. Уизли-старшие были, казалось, разгневаны всем: и тем, что Рон попал на Райвенкло, и тем, что он поссорился с Перси, но особенно — его дружбой с Драко Малфоем. После каждого такого письма Рон шипел и плевался кипятком.
Люциус Малфой в каждом письме выражал довольно вялое негодование по поводу дружбы сына с «неподходящими личностями» и напоминал ему о семейных ценностях (на что Драко всякий раз так же вяло фыркал и вполголоса замечал, где у него сидят эти ценности).
Родители Флетчера заинтересовались его — а точнее, Гарета — рассказом о своих ангмарских корнях. Через две недели после начала учебы, когда были сняты ограничения, связанные с визитом Пожирателей, Мун-старший прибыл в школу. Гарету пришлось в подробностях рассказать ему все, что было известно об Ангмаре вообще и о гуррах в частности, а также пообещать организовать встречу с Орельеном Карсавеном, как только это будет возможно.
Третьего октября стартовал кубок школы по квиддичу. Благодаря рассказам друзей Гарет знал, что в этой игре (как и в рилвандорском грандболе) победа находится в руках ловца. В квиддиче это было выражено даже сильнее, потому что игра заканчивалась только с пойманным снитчем, не раньше и не позже.
Первокурсников — к их величайшему возмущению — в команду не брали. Маркус Флинт, здоровенный старшекурсник, капитан команды Слизерина, порекомендовал Драко подождать следующего года, честно признавшись, что к него у самого это правило уже в печенках сидит, тем более что слизеринский ловец был откровенно слабоват. У Гарета не было и такого утешения — команда Райвенкло была подобрана игрок к игроку, и вакансий в ней на ближайшие два года не предвиделось.
— Спасибо, хоть на трибуны пускают, — ворчал Флай, тоже мечтавший о карьере квиддичного игрока и жестоко обломанный ловцом Райвенкло — заносчивой третьекурсницей Чжоу Чанг, то ли китаянкой, то ли кореянкой.
Вся компания заняла удобную скамью у самого барьера в секторе Райвенкло, ожидая, когда начнется матч между Гриффиндором и Слизерином. Пока еще только подтягивались болельщики, а команды еще не вышли на поле. Слева, в гриффиндорском секторе, нетерпеливо вертелся комментатор, Ли Джордан, близкий друг близнецов Уизли. Сидевшая рядом профессор МакГонагалл недовольно косилась на подростка, потом шикнула, и Ли послушно сел ровно, положив рупор на колени.
— Эй, а чего тут делают эти малыши? — послышался ломающийся басок сзади. Драко и Гарет одновременно обернулись. За их скамьей стояли трое парней с четвертого курса, вопросительно поглядывая в сторону первокурсников.
— А что вам не нравится?
— Почему слизеринцы не со своими? — уточнил светловолосый крепыш Пауль Юрген.
— Э, да тут и Гриффиндор с Пуффендуем отметились! — засмеялся его приятель Джек Лоуэлл.
— Вы не подеретесь, ребятишки? — весело спросил третий, высокий медно-рыжий Гарри Найт, чье лицо, густо усыпанное веснушками, практически всегда украшала добродушная улыбка.
— Ну вот еще! — возмутился Салли-Энн. — Мы же друзья!
В подтверждение своих слов он обнял за плечи своих соседей по скамье — Терри и Блейза.
— Друзья… — с усмешкой, правда, не злой, повторил Пауль Юрген.
— А что тебя так удивляет?! — возмутился Драко, по примеру гриффиндорца кладя руки на плечи Рону и Грегори и запуская цепную реакцию — вся вереница сидящих на скамье первокурсников дружно обняла своих соседей, соединившись в крепкую «стенку».
— Ладно, пускай сидят, — отмахнулся Джек. — Смотри, вон команды вышли!
Действительно, от раздевалок тянулись две шеренги — алая и изумрудная. С другой стороны подходила мадам Хуч с метлой на плече. Крепкий старшекурсник нес за ней сундук с мячами.
Игроки оседлали метлы и выстроились в воздухе. Мадам Хуч выпустила сначала маленький золотой мячик с крылышками — «снитч», потом два больших черных бладжера и наконец подкинула вверх красный с симметричными вмятинами квоффл. Игроки рванулись на перехват. Матч начался.
Сначала вели гриффиндорцы. Они забили первый гол и, удачно перехватив атаку слизеринцев, влепили в кольцо и второй мяч. Но слизеринцы быстро опомнились и завладели инициативой. Их команда играла слаженней, и — что уж там говорить — жестче. Маркус Флинт, выхватив биту у своего загонщика, так отшиб летящий бладжер, что тот, угодив в Оливера Вуда, гриффиндорского капитана и вратаря, не только сбил его с метлы, но и переломил ее древко. Оливер из игры выбыл, и кольца Гриффиндора остались без защиты. А еще спустя несколько минут охотница красно-золотых, не рассчитав вираж, врезалась в трибуну и сломала запястье. Слизеринцы воспользовались перевесом и накидали в кольца противника полтора десятка мячей.