«Дождись письма от Люциуса, Котенок, и посмотри, как Салли-Энн отреагирует. А дальше по обстановке»
«Магнус, ты чудо! Что бы я без тебя делал? Знать бы еще, кто этот неизвестный…»
«Вот тут я просто теряюсь в догадках. Кто мог ТАК говорить с Малфоем?»
«Темный Лорд?»
«Хм. Не знаю. Правда, не знаю. Помнить бы чуть больше, а то плавают отдельные куски… как-то противно не знать собственного имени, ты не находишь?»
«Магнус, прости…»
«За что? Ой, Котенок, ты тут не при чем. Это я так… ворчу по-стариковски…»
После завтрака совы сбросили на столы почту. Драко писем не получил, так что принятие решения откладывалось на неопределенный срок, и Гарри был рад этому: он уже понял, что если расскажет Салли-Энн о разговоре, то здорово подставит Люциуса.
— Ничего себе!
Гарет, наблюдавший за слизеринским столом, развернулся на вскрик. Кассио впился глазами в передовицу «Еженедельного Пророка».
— Ты смотри, Фло! Какие-то придурки пытались ограбить «Гринготтс»!
Гарет навострил уши.
— Ничего, правда, не взяли… но при этом ушли безнаказанными. Странно… у гоблинов ТАКАЯ система безопасности… по моему, первый случай за последние двести лет… эй, ты меня вообще слушаешь?!..
— Интересно, кто мог попытаться ограбить гоблинский банк? — вслух рассуждал Флай, когда они вместе со слизеринцами шли в сторону теплиц. — Это должен быть кто-то уж совсем ненормальный… в «Гринготсе» даже дракон есть! И что такое необходимое…
— Артефакт какой-нибудь, — хмыкнул Драко. — Темномагический. Для возрождения Того-Кого-Нельзя-Называть…
— Ну это ты загнул! — фыркнул Рон.
— Да знаю, что ерунда! — отмахнулся Драко. — Но как рабочая версия сойдет.
Флай достал из кармана упаковку «Берти Боттс» и протянул приятелям:
— Угощайтесь! В рекламе написали, мол, стимулирует мозговое кровообращение… — он подкинул вверх красный шарик, ловко поймал его ртом, разгрыз и тут же сплюнул:
— Тьфу ты!!! Сырое мясо!
— Зачем они вообще такую гадость делают? — сердито буркнул Гарет, выплевывая полуразжеванное драже со вкусом репчатого лука.
— Но ведь интересно же! — хихикнула Блисс, причмокивая своей конфетой. — А у меня вишня!
— Ей вечно самое вкусное достается, — мрачно констатировал Блейз, роясь в картонной коробочке с разноцветными шариками. — Хмм… темный виноград!
Драко с подозрением рассматривал голубоватую конфетку, Повертел ее в пальцах, понюхал…
— Ну и как? — встряла Блисс.
— А Моргана его знает… — меланхолично отозвался юный аристократ, надкусывая драже. — А! Мята!..
— Не любишь? Ну ты капризуля!
— Терплю… — буркнул Драко. — Все лучше, чем брюссельская капуста… да, мне и такое попадалось!
— Фред говорил, что там есть даже вкусы соплей и ушной серы! — подмигнул Рон. Драко едва не подавился.
— Шутишь? — с надеждой спросил Терри, выбирая конфетку. — Ну скажи, что пошутил!
Рон пожал плечами.
— Если и пошутил, то не я, а Фред. Ой, ну что ты копаешься, как герцогиня в шкатулке с драгоценностями! Их надо наугад брать, тогда попадется вкуснятина! — он не глядя сунул в рот шарик и расплылся в улыбке:
— Ну что я говорил! Шоколад!
Как только первокурсники вошли в теплицы, сверху свистнуло что-то темное и гибкое, выхватило у Флая коробочку с конфетами и унесло куда-то под потолок.
— Ну вот, опять! — профессор Спраут огорченно всплеснула руками. — Сколько раз говорила: не сметь приносить в теплицы эту гадость! Десять баллов с Райвенкло!
Флетчер понурился.
— А что это было, профессор? — заинтересовалась Блисс.
— Хват-киркатан, — расстроено отозвалась преподавательница Гербологии. — Теперь целую неделю нельзя собирать его плоды… а если они перезреют, мы останемся без перцового зелья. Удружили, мистер Мун, нечего сказать!
Флай шмыгнул носом и шепнул Гарету:
— Я думал, она просто не любит, когда чавкают…
— Итак, проверим, что вы запомнили из моих уроков! — профессор Спраут стряхнула с себя огорчение. — Какой у нас месяц на дворе?
— Э… октябрь! — выпалил слегка оторопевший Винсент.
— Правильно, мистер Крэбб. А что из растущего в этой оранжерее, — профессор взмахнула палочкой, — полагается собирать в октябре?
Винсент ошалело захлопал глазами.
— Ну, это… и вот это… и там, в углу, его отсюда не видно…
Блисс изо всех сил сдерживалась, чтобы не захихикать. Профессор Спраут улыбнулась и покачала головой. Косноязычие Винсента и Грегори уже успело стать притчей во языцех.