А сейчас у его друзей появились вторые половинки.
А он всё ещё один.
В свои двадцать семь…
И не сказать, что он физический или моральный урод – нет, по всем показателям приличный, статный, высокий, ухоженный, без вредных привычек и даже матом не ругается… Всё-таки сказывается «воспитание» подруги детства Миры, которая, несмотря на свой весёлый и шкодный нрав, приучила своих дружбанов уважать девочек и девушек. Да и саму её часто приходилось отбивать от всяких уродов, когда она стала подростком и начала оформляться… Насмотревшись на такое, как-то не хотелось уподобляться подобным «особям мужского пола», как их называла Мира.
Но, несмотря на всё это, самому Юре с девушками как раз не везло…
Конечно, он уже давно не мальчик, но попадались ему исключительно «особи женского пола», которым нужна красивая и богатая жизнь, а не сами отношения.
На вполне себе приличную жизнь Юра зарабатывал, занимаясь разработкой программ и приложений в ведущей IT-компании. Да, далеко не миллионер, но устойчивый средний класс со своей собственной двушкой в новострое, купленной на сбережения, а не в ипотеку. Засматривался он, конечно, и на трёхкомнатную, но захотелось побыстрее обзавестить своим углом и сделать современный ремонт. Да и мысль об автомобиле тоже покоя не давала.
Но вот девушкам его современной двушки и автомобиля среднего класса оказывается мало… Хотя его друзья смогли себе найти домашних и не меркантильных спутниц жизни и на полном серьёзе собираются жениться в следующем году. А он остался «за бортом».
Встречать Новый год с родителями в таком возрасте уже абсолютно не хочется, а самому… да это даже выглядит как-то жалко… Было бы меньше принципов, мог бы и «купить» себе «спутницу» на новогодние праздники, но только вот хочется настоящего, искреннего и тёплого чувства…
Хочется заботиться, дарить свою нерастраченную нежность и любовь…
Возможно, именно так подкрадывается «старость»…
Сигнал стоящего позади автомобиля отрезвил – и Юра начал медленно двигаться под горку. По радио попросили не парковаться на обочинах дорог, чтобы не мешать снегоуборочной технике работать. Жаль, конечно, что не сообщили, где тогда можно? Ну, не сильно-то и хотелось в эти сугробы на обочинах парковаться, так что надо что-то придумать.
Прикинув, что до заветной кулинарии осталось полквартала, Юра свернул вправо во дворы. Припарковался кое-как у забора детского сада, чтобы никому особо не мешать, и пошёл за своей добычей на долгие выходные.
Конечно, оделся он явно не для снегопада и мороза, ведь утром было гораздо теплее, да и до автомобиля всегда не больше пятидесяти метров.
Но сегодня явно особенный день, поэтому зря времени лучше не терять, а то так и кулинария закроется, и поход в осенних полуботинках по глубокому снегу может закончиться простудой.
Юра быстро выбрался к главной улице и замедлился, подходя к аптеке, задумавшись над наличием дома жаропонижающего.
Странно всё это, но его, словно к земле приморозило, и он не мог пошевелиться. Он чувствовал, как его подталкивают прохожие и бурчат, что неплохо было бы отойти в сторонку, он даже видел их боковым зрением – одинаково серых и торопливых… Но в то же время он не мог отвести взгляд от странной «картинки»: метрах в десяти от крыльца аптеки на лавочке сидела девушка и придерживала на коленях свёрнутый светлый шарф. Одета она была тоже не по погоде: коротенькие ботиночки, дутая куртка цвета морской волны, но уже довольно сильно присыпанная снегом, и шапка непонятного цвета тоже вся в снегу, как и распущенные каштановые волосы.
Она нахохлилась, как маленький воробышек, и даже дураку понятно, что очень замёрзла. Но почему же тогда сидит здесь на лавочке и никуда не уходит? Или хотя бы не пытается согреться ходьбой по тротуару, если ждёт кого-то?
Странно всё это…
«А, может, она мне просто мерещится? – подумал Юра. – Ведь мимо же проходят люди в аптеку и из неё, а на эту девушку никто и внимания не обращает… Никто не подходит и не интересуется, что случилось?»
Почувствовав очередной толчок в руку, Юра отмер и медленно пошёл к девушке. Он не различал больше ничего, а снующие вокруг люди были серые, словно тени, и лишь одна ОНА светилась, будто маленькое солнышко… Замёрзшее и присыпанное снегом, но такое уютное и родное солнышко…