Дома покормили Лаки и сами нормально позавтракали, а потом отправились за вещами на съёмную квартиру Кати.
– Собирай только то, что тебе дорого и радует, Катюша, а остальное купим. Давай не будем тащить в новую жизнь грустные воспоминания, – он её ласково обнял и нежно поцеловал в губы.
– А куда девать остальные вещи? – растерянно переспросила Катя.
– Если Нинель Аркадьевне не надо, то наймём людей, которые их соберут и отвезут нуждающимся. Всё будет хорошо, Катюша.
– Хорошо, – повторила тихим эхом, ведь знала, что всё так и будет.
Они не стали брать даже постельное бельё, ведь оно не подходило размером под кровать в спальне Юры. Катя сейчас предпочитала не думать о том, что это уже, по сути, их спальня.
Она вздохнула и с грустью посмотрела по сторонам, а потом на сумку, стоящую на стуле. Все важные для неё вещи поместились в ней – одной небольшой сумке.
«Словно бродяжка какая-то», – подумала она, а Юра с радостью её обнял и, подбадривая, сказал:
– Теперь можно и в новую жизнь без старого балласта, Катюша! – он поцеловал её в щёчку, взял сумку в одну руку, а второй взял Катюшу за руку и повёл к выходу.
Она улыбнулась и поняла, что он прав.
С хозяйкой Юра поговорил ещё раз и пообещал, что она будет довольна их сотрудничеством. Всё-таки ему не хотелось обижать одинокую женщину и оставлять о них с Катюшей плохое впечатление. Но и перестраховаться он тоже хотел, чтобы ни у кого даже не возникло мыслей, что их можно как-то подставить.
В целом, их прощание прошло нормально и Катя заметно обрадовалась и даже искренне улыбалась, когда они с Юрой ехали домой. Она сидела в тёплом салоне с любимым мужчиной, за окном был мороз и горы снега, а она держала в руках свою любимую орхидейку и в Душе расцветала весна.
38
С собой Катя взяла немного вещей, поэтому их разложили быстро. Цветочек решили поставить в спальне, а декоративный новогодний веночек Юра с гордостью и восхищением повесил на внутреннюю часть входной двери. Катя промолчала, что очень хотела, чтобы он висел именно там, но на съёмной квартире организовать это не получилось, ведь на двери не было необходимого крючка.
Юра же чуть ли не прыгал от восторга, будто маленький. В нём фонтанировало счастье и радость – и он даже не пытался это скрывать. Катю это тоже очень подкупало и заряжало. Раньше мужчин такой комплекции она считала амбалами и думала, что все они по определению угрюмые и себялюбивые. Но Юра оказался полной противоположностью её представлениям.
Она вспоминала, как он рассматривал и аккуратно гладил её самодельный веночек, как восхищался каждой мелочью и деталью. Ему очень понравилась палочка корицы, с завязанным на ней бантиком из красной ленточки из органзы. Она помнила, что он очень любит эту приправу, но когда делала веночек, даже и не подозревала, что, желая добавить таким образом тепло и уют веночку и своему жилью, она кардинально поменяет и свою жизнь…
А ещё на этом веночке была подкова на удачу, которую Катя сама сплела из золотистой декоративной проволоки. Добавила она на веночек и грецкие орехи, обмотанные фольгой и украшенные небольшими золотистыми бантиками, в серединки которых приклеила половинки декоративных жемчужинок. Она где-то слышала, что грецкие орехи на ёлку вешают для достатка в доме. Конечно, тогда она делала веночек, и о ёлке даже не мечтала. Веночек был небольшим, поэтому орешков было всего три. Она тогда ещё посмеялась, вспомнив сказку «Три орешка для Золушки». Пусть даже в сказке были и не грецкие орехи – Катя тогда позволила себе захотеть свою собственную сказку…
А вот вниз веночка она повесила небольшой камешек бирюзы в форме капельки. Ей его ещё в самом детстве подарила бабушка, чтобы он её хранил и оберегал, приманивал счастье и удачу… Кате захотелось поместить его в расширяющуюся спиральную воронку из такой же декоративной золотистой проволоки – и она это сделала.
И вот только сейчас она начала понимать, какие мысли и посылы она заложила в этот новогодний веночек, когда его изготавливала.
Она с любовью улыбнулась, сидящему напротив Юре. Сейчас у них был поздний обед. Уже на их кухне. Хоть Катя пока ещё не осознавала этого и не успела привыкнуть к такой реальности.