— Но это же элементарно. Ты копался в яме и что-то там нашёл…
— Инга! Не валяй дурака! Я же говорил, что у меня аллергия на ложь и неправду.
— А как ты сам можешь объяснить все эти странные вещи, про которые ты сейчас мне рассказал?
— А я не знаю. Я просто не понимаю ничего с тех пор, как познакомился с тобой. Я тебе абсолютно НЕ ВЕРЮ… Но в то же самое время я тебе ДОВЕРЯЮ. Доверяю, как другу, с которым я не раздумывая готов пойти, что в бой, что в разведку…
— Разведка — это тоже часть боевых действий…
— Угу… И этому тебя тоже в твоём интернате научили? Вообще-то тактику ведения боевых действий и соответствующие этому термины изучают в военном училище, если я ничего не путаю… Только не говори мне, что у вас в школе была «Зарница» и тебе дали на один день почитать учебник сержанта воздушно-десантных войск?
— А почему сразу ВДВ?
Этот доктор уже сделал столько аналитических выводов из моих поступков. А знакомы мы с ним всего ничего. Да он просто гений. Ему бы преступления раскрывать, а не котов кастрировать…
— Потому что десантников у нас лучше учат, чем обычную пехоту. А ты в одиночку берёшь и связываешь уголовника. При этом действуя только одной левой рукой.
— Ага. И при этом я его так плохо связала, что он потом развязался и порезал бритвой лицо нашему другу Натану.
— Это лишь из-за того, что ты не смогла сделать правильный узел и затянуть его одной рукой. А потом пошла и той же одной рукой ликвидировала целого майора уголовного розыска.
— Ну и что из этого всего следует?
— А следует то, что ты совсем не та, за кого себя выдаёшь?
— Это что-то меняет в наших отношениях?
— Пока ещё нет. Но в будущем, я очень хотел бы всё же поподробнее знать, с кем делю хлеб, и с кем закапываю трупы врагов…
— Я не знаю, что тебе сейчас ответить. Ты такую речь тут задвинул, как Троцкий с трибуны…
— Ты видела Троцкого?
— Нет. С Лейбой Бронштейном я лично не знакома. Его убили задолго до моего рождения в Мексике. Его там Рамон Меркадер ещё в сороковом году ледорубом в голову тюкнул, а на следующий день Лев Давидович и помер.
— И откуда такие подробности?
— А ты сам как думаешь?
— Мы с Натаном уже говорили про тебя.
— Обсуждали, значит, за моей спиной… Перемывали мои бедные девичьи косточки…
— Он рассказал мне и про гнев божий, и про меч господень. Его это сильно впечатлило.
— А тебя?
— А я не знаю. не понял ещё пока… Я в первую очередь медик. А медицина мистику не очень-то приветствует.
— Да перестань ты! Какая мистика? Какой гнев божий?
— Вот и я говорю…
— Ага. И отказываешься копать там, где я якобы напророчила ещё один клад? Не смеши меня!
— Ты хочешь, чтобы я копнул там? Ты же сказала, что не стоит выкапывать, то, что там лежит, чтобы не задерживаться здесь до утра.
— То есть, ты точно уверен, что там, в той ямке что-то есть, если я так сказала?
— Не исключено… Я конечно далёк от мысли, что это так. Но проверять почему-то не хочется.
— А если ты там начнёшь копать и ничего не найдёшь… Что тогда? Тогда ты не будешь больше говорить про мою мистическую сущность?
— А вдруг там что-то есть? Мне тогда придется поверить и в потусторонний мир, и в колдовство с ведовством. Не знаю уж, как там у вас это правильно называется.
— У кого, у нас? Вадим! Ты точно бредишь.
Доктор насупился. Он перестал копать свою яму. Посмотрел на меня изучающе, а потом выдал:
— А давай так! Я сейчас начинаю копать там, где ты сказала, что…
— И что дальше? — перебиваю его.
— Если там я нахожу ещё один клад, или ещё что-нибудь интересное, то ты мне честно рассказываешь о себе. И ответишь на все мои вопросы более подробно, чем сейчас. Но запомни: Я ложь почувствую. У меня это хорошо развито. Я с животными общаюсь, а они разговаривать не умеют. Но я их чувствую. Не знаю как, но чувствую и понимаю. Поэтому тебе будет очень трудно меня обмануть…
— А если ты там ничего не найдёшь.
— Тогда просто закопаем останки этого урода и уедем отсюда.
— Договорились. — я легко соглашаюсь, так как ни на грош не верю в то, что клады растут так часто.
Вадим перебирается на место, где он планировал копать изначально, и начинает втыкать лопатку в землю. Ну а я с иронией наблюдаю за ним. Копает он так самозабвенно, будто бы действительно ищет клад. Если бы у меня с собой были сигареты, то сейчас обязательно бы закурил, любуясь этой картиной. Правильно говорили древние: «Можно бесконечно долго смотреть, как горит огонь, как течёт вода, и как работают другие…»