— Пора двигаться дальше. Нам ещё от холодильника надо избавиться.
Отряхнув свою вымазанную в земле куртку, я не побрезговал снова её надеть на себя.
— Ничего не забыли?
— Да вроде бы нет, — ответил Натан.
Вадим же по-прежнему, глубокомысленно молчал.
Расселись по своим местам. Я завёл машину, зажёг фары и понял, какую ошибку сделал. Заехав в лес, я не догадался сразу развернуть и поставить машину мордой на выезд, старый я дурак…
Сейчас стемнело. Подсветки заднего хода на этой машине нет, от слова совсем не предусмотрено. Как теперь будем выезжать?
Впереди кусты. Довольно густые на вид. Вряд ли у меня получится их протаранить так, чтобы не повредить машину. А могу и просто повиснуть на них, как танк на постаменте.
Посмотрел назад. Ни хрена не видно. Наоборот, после того, как фары зажёг, стало позади ещё темнее.
Нажал на тормоза. Лес позади меня подсветился таинственным красным светом… Отпустил тормоза… Тьма…
И что делать?
Когда я объяснил ситуацию Вадиму, он сразу согласился быть моими глазами. Взяв фонарик, он отправился наружу. А я открыл стекло, и слушая его команды, стал передвигаться по лесу. Для начала мы в несколько приёмов развернулись, а потом он пошёл впереди с фонариком, а я двигался сзади…
Плутали мы не так долго. Просто мне приходилось ехать медленно-медленно. Ну не давить же мне моего вперёдсмотрящего, который шагал впереди меня, выискивая дорогу без ям и кочек промеж деревьев.
Через некоторое время мы выехали на грунтовку, и подсадив Вадима, покатили в сторону шоссе. Молчание висело в машине как вязкий и липкий кисель. Даже Натан уловил это и не пытался завязать разговор.
Выехав на шоссе, мы свернули в сторону от Москвы. Дорога стала получше, но настроение нет никакого. Мне приглянулся один поворот налево примерно километров через пятнадцать, а может и двадцать, я не засекал. Не раздумывая, сворачиваю туда. Благо мне никто не мешал это сделать, да и я никому не мешал по дороге.
Снова грунтовка. Снова лес по бокам. Отъехав от трассы километра на три, я притормозил на обочине.
— Парни! Ни кому не надо проветриться? Надо бы осмотреться. Если всё тихо, сбрасываем в канаву холодильник и едем домой. Только не забудьте надеть перчатки.
Моя команда стала выбираться из машины. Через десять минут облегчившись сами и облегчив нашего «жужика» от надоевшего уже ему груза на крыше, мы бодро пилили в сторону столицы…
Почему-то я так устал, что меня даже в сон потянуло.
— Натан! Ты сейчас сможешь машину вести? А то я уже выключаюсь. Как бы чего не вышло.
— Может, я сяду за руль? — вмешался Вадим.
— У тебя же прав нет.
— А у тебя они есть? Давай проверим и мою везучесть?
— Ага. И на вопрос гаишников: А что везёте на ночь глядя? Мы откроем багажник и…
— А у Натана они не попросят открыть багажник?
— Ты посмотри на него! Кто попросит у забинтованного человека поздно ночью открывать багажник?
— Давай хотя бы чем-нибудь прикроем сундучок.
— А я уже это сделал. Набросал туда всего. Чехлы вон с заднего сиденья снял… — сообщил нам Натан.
Я притормозил. Мы поменялись с ним местами. Я пристроился на заднем сиденье, и засыпая уже, почти что шепотом сказал.
— Поехали к Вадиму. Всё ценное лучше там оставить…
После этого я просто закрыл глаза и заснул…
***
Растолкали меня примерно через час. Я уже заснул и никак не хотел подниматься. Но кто-то почти в самое ухо громко скомандовал: «Рота! Подъём!». И тут уж я проснулся.
На меня смотрел Вадим и улыбался, ехидной такой улыбочкой.
— Вставайте, граф, вас ждут великие дела!
— Какой на хрен, граф? Поручик Кац! Вы белены объелись?
— Вставай! Приехали!
— Да, да, уже встаю…
Я потянулся. Бли-ин… Всё тело ломит. И в спину, что-то твёрдое упирается. А… Наган… Будь он не ладен. Как вчера за пояс сунул сзади… Какое вчера? Ещё сегодня, в лесу… Что я несу? Сколько времени? Часы на руке. Полдвенадцатого… Чего же меня так в сон тянет?
Парни подхватили груз. Натан тащил завёрнутый в чехол от заднего сиденья, саквояж, а Вадим сундучок, тоже накинув на него сверху какую-то тряпку. Мне оставили ключи и поручили закрыть машину. Сняв дворники, бросил их под сиденье. Закрыв обе двери, я на полусогнутых поплёлся, вслед за ушедшими друзьями.
В голове болтались недодуманные мысли…
Что же мне теперь нужно рассказать Вадиму, а заодно и Натану о себе такого, чтобы и за психа не приняли, и поверили, и чтобы мы после этого по прежнему оставались не только единомышленниками, а ещё и просто хорошими и верными друзьями.
Но мысли куда-то ускользали. Спать хотелось неимоверно. Еле доплёлся до заветных дверей. Двери для меня оставили открытыми. Зайдя в комнату. Сбросил с ног отяжелевшие ботинки… Надо бы себе обуви купить поудобнее… Поплёлся в комнату, посреди которой на полу валялись портфель с бумагами майора…
Блин. Надо бы и с ними ещё разобраться… А ещё меня ждал саквояж, и сундук… Я упал на диван, прям так не раздеваясь, лицом вниз… Подушка приняла меня с радостью.
А дальше память моя уже не могла ничего запомнить, потому что следующим утром, когда я проснулся рано-рано, да и то, что терпеть уже не было никаких сил.
***
Слава богу, очереди в туалет с утра никакой не было. Ребята спали на полу. Вадим на матрасе, а Натан просто на постеленных прямо на пол пальто, или ещё какой-то одежды. Я не разглядывал особо.
Принесённое вчера, и другие неразобранные трофеи куда-то убрались. Не сами, конечно. Вадим, видимо убрал куда-нибудь, с глаз долой, чтобы не отсвечивали…
Сняв, наконец, с себя грязную, испачканную ещё вчера в земле куртку, я поплёлся на кухню ставить чайник…
В голове было пусто-пусто. Есть такая костяшка в домино. Вот такой костяшкой сейчас была моя голова. Ощущение, как после попойки. Наверное, напряжение последних дней, дало себя знать. А вернее не само напряжение, а то, что его не стало раз и вдруг… Вот этот самый откат, или отлив, как хочешь назови… Это хуже состояния похмелья. Там я хоть знал, чем подлечиться…
По коридору, по моему маршруту, туда же, куда я забегал пару минут назад, прошлёпал босыми ногами Вадим… Блин блинский. Я же у него тапочки заиграл. Они так и остались на той квартире у нас. Надо ему новые купить… Да и себе тоже… И Натану…
Что за мысли с утра дурацкие. Какие тапочки? Какие-то бытовые мелочи меня так тревожат, будто бы я собираюсь жить здесь вечно?
Я собираюсь жить долго… Но не здесь…
Или здесь?…
Да что не так-то?
Почему я такой разбитый? Может я заболел?
Вот доктор сейчас вернётся, у него и спрошу.
Чёрт возьми… Надо же ему ещё и рассказать что-то. Я обещал вчера в лесу… А обещание надо держать.
Чтобы ему такого соврать, чтобы и не соврать совсем, но и не рассказывать ему всего…
Как же надоело врать людям, которые тебя считают другом. Разве можно врать друзьям?
И рука чешется под бинтами. Всё не слава богу…
Шум смываемого унитаза, шум воды, льющейся в раковину. Сейчас доктор выйдет из ванны и мне надо будет что-то ему сказать…
Что-то сказать…
***
Почему-то вспомнился старый анекдот, как двое сильно выпивших мужчин после бара делятся друг с другом проблемами. Один жалуется собутыльнику:
— Не представляю, что я скажу жене, когда приду домой в таком пьяном виде…
Но у друга есть свой рецепт разговора:
— Не понимаю тебя… У меня всё без проблем…
— Это как?
— А я, когда прихожу домой, обычно говорю жене: «Здравствуй, милая!»
— Ну а дальше?
— А всё остальное мне скажет жена…
***
Кстати, неплохой способ вести диалог. Закидываешь мяч на сторону собеседника и передаёшь игру в его руки.
Вадим в отличие от меня с утра выглядел бодрым и свежим.
— Чай будешь? — спросил я его.
— Буду. — он был лаконичен, как никогда.
Вообще-то обычно он и шутил, и балагурил, излучая вокруг себя ауру жизнерадостности. Но после того разговора в яме, ничего такого в нём не чувствуется.