— А-а-ай! — застонал Эдмундс, когда она вонзилась ногтями в его кисть.
— Просто бесконечные ожидания чего-то, что так и не произошло, — пояснил он, чувствуя резкую перемену настроения в комнате. — Неуютно, — добавил он, не зная, стоит ли ему еще открывать рот или нет.
— А теперь еще раз, что он тебе сказал?! — спросила Бакстер, уставившись в глаза Волку.
Все повернулись к Сондерсу, и никто, включая Сондерса, толком не понимал, что он сказал не так.
— Э-э-э-э. Он сказал, что хотел… немного подремать, но не мог.
Челюсть Бакстер от возмущения отвисла.
— Я думаю, — начал Волк, наконец поняв в чем дело. — Он про ночь, которую мы провели в комнате ожидания.
— Ну… да, — растерянно пожал пдечами Сондерс.
— О, — вздохнула Бакстер. — Я не сидела там всю ночь.
— Она уехала примерно в…
— Одиннадцать? — неуверенно сказала Бакстер.
— …два. — Волк уставился на нее. — В две минуты двенадцатого.
— Ты же за мной не следил и ничего такого, верно? — натужно рассмеялась Бакстер.
— Боже, нет! — ответил Волк, закончив обмен репликами самым неестественным способом. Он не был уверен, что существует такое понятие, как «подозрительная тишина», но если такое существует, то повисла в комнате именно она.
— Интересно, что такого важного было в тех коробках? — он быстро переменил тему.
Джо выдохнул, смотря на лужу жижи у своих ног:
— К сожалению, мы никогда этого не узнаем.
Глава 18
Понедельник, 5 ноября 1979
Ночь Костров
21:14
Финли тяжело упал и проехался ладонями по бетону, дым, заполняя легкие, душил его изнутри. Пытаясь отдышаться, он почувствовал первые покалывания боли на руках. Одну его сторону окутывал теплый свет.
— Фин! — закричал Кристиан откуда-то сзади, его голос становился все громче. — Фин, поднимай свою жопу!
Под весом груза Кристиан, пошатываясь, прошел мимо: он нес несколько килограммовых мешков с сероватым порошком, которые бросил на верх растущей кучи. Финли встал на колени и начал собирать разбросанные вокруг мешки.
— Сколько еще? — задыхаясь, спросил он Кристиана, когда тот пришел к нему на выручку.
Но Кристиан не ответил, закинув на напарника мешки, которые он поднял с пола.
— Сколько еще? — повторил вопрос Финли.
— Я пошел обратно! — крикнул Кристиан, вынужденный прикрыть глаза, когда в дальнем конце здания раздался взрыв.
— Сколько еще?! — еще раз спросил Финли, но его напарник уже бежал назад к погрузочной платформе. — Ах! — он раздраженно скривился, почти упав на гору героина, когда скидывал свои мешки в общую кучу.
Перегруженный собственным грузом, Кристиан, пошатываясь, прошел мимо: несколько килограммовых мешков не совсем белого порошка, которые он сбросил поверх их растущей кучи. Финли встал на колени и начал собирать разбросанные вокруг сумки.
Совершенно истощенный, он оттолкнулся от горы и поспешил обратно внутрь, чтобы почось с остатками. Пройдя через деформированный металлический ставень, он обошел остов фургона и застыл, не в силах поверить в сцену, развернувшуюся перед ним: он стоял внизу металлической лестницы, куда сверху Кристиан подвозил ему на тележке мешки… но там не было никаких мешков.
И тележки не было.
И Кристиана не было.
— Ты чертов идиот! — выдохнул Финли, забираясь по крутой лестнице обратно в сердце пожара.
Прохладная погрузочная площадка придала Кристиану ложное чувство безопасности.
Капли пота стекали ему на глаза, а от тележки, которую он тащил по коридору, валил жар, будто от огромной печи. Когда Кристиан прошел самый дальний дверной проем и жар стал невыносим, мужчина решил повернуть назад, но в комнате позади него уже полыхал огонь. Дойдя до нужного места, Кристиан попытался перетащить тележку через тело в дверном проеме, случайно сместив его.
Он завалился в комнату и услышал, как гермозатвор с шумом захлопнулся за спиной.
— Твою мать! — закричал он.
Задняя стена полыхала, и Кристиан буквально чувствовал, как горят его глаза.
Натянув шарф на нос и рот, он стал бросать аккуратные пачки денег на тележку. Менее чем через тридцать секунд он уже стоял у плотно закрытого выхода. Обхватив руками металлическую ручку, он сначала услышал, как шипит его кожа, и только потом почувствовал это. Он закричал и обернулся к огню, завороженный тем, как тот перекатывался по потолку, приближаясь к нему.