08:02
Джо полностью прослушал «Темную Сторону Луны» группы «Пинк Флойд», композицию «III» «Лед Зеппелин» и «Мечту Подростка» Кэти Перри ко времени, когда свалился на одну из металлических каталок примерно в три ночи. Напугав уборщицу до смерти, он стянул с себя белую простыню и слез с каталки в поисках кофеина.
Затуманенными спросонья глазами он осмотрел каждый аппарат, занятый тестами и оставленный им на ночь. Словно зомби-ботаник, он бродил между ними, перелистывая документы и внося информацию в терминалы… пока не дошел до четвертого экрана. Тут же проснувшись, он отставил кофе в сторону. Взяв в руки стопку распечаток, он быстрым шагом вышел из лаборатории, теряя листы.
— Я… просто… потрясающ! — объявил он, выйдя за дверь и столкнувшись с уже и так напуганной уборщицей, которая не слышала его из-за шума работающего пылесоса.
Руше повернулся спиной к окну, из которого бил яркий свет. Чувствуя, как сон стремительно ускользает, он перевернул подушку и вытянул ноги, его босые ступни наткнулись на что-то твердое на пуховом одеяле. Пытливо ощупав это что-то пальцами ног, он не понял ничего, а потому сел и увидел, что все это время пинал Холли в лицо.
После того как он убрал ногу, она заворочалась во сне.
— Привет, — улыбнулась она, взъерошивая свои короткие светлые волосы.
Свернувшись калачиком, словно кошка, у его ног, женщина выглядела совершенно изможденной. Она зашла проведать его после работы, и они насладились восхитительным ужином из спагетти на тостах с соусом баттерскотч «Энджел Делайт». За сырным блюдом последовала горсть таблеток, которая несколько разочаровала его, а затем она уложила его спать.
— Прости, — сказала она, одетая в свою помятую форму, и села на кровать. — Я ненадолго прикрыла глаза.
Руше чувствовал себя ужасно. Необходимость ухаживать за пациентом, состояние которого все ухудшалось, вдобавок к работе на полный рабочий день явно сказалась на ее состоянии. Холли от природы была добра, была таким человеком, который наивно верит, что действительно может что-то поменять в этом гибнущем мире, и мужчина стал чувствовать, что они с Бакстер просто используют эту черту ее характера.
— Почему бы тебе не отдохнуть один вечер? — предложил он и, поморщившись, сел прямо. — Сходить куда-нибудь… посмотреть кино… поужинать во «Френки и Бенниз», например, или куда теперь ходит безумная молодежь.
— Кино и «Френки и Бенниз»? — засмеялась Холли. — И так ты представляешь себе отдых в городе?
— Сейчас для меня такая перспектива выглядит очень соблазнительно, — слабо улыбнулся он.
— Ну да… если честно, и для меня.
— Ну так вперед! — сказал ей Руше с такой энергией, которую она ни разу не видела у него за прошедшие две недели. — Я бы составил компанию, но ты знаешь: ФБР… вертолеты… автопогоня… перестрелка… смерть.
Смеясь, она встала с кровати:
— Как ты себя чувствуешь?
— Знаешь, хорошо. Даже отлично.
— И это не просто слова, чтобы я отстала?
— Вовсе нет, — ответил Руше, перемещаясь к краю кровати.
— Я приготовлю тебе завтрак.
— И даже не думай.
— Обещаешь, что передохнешь вечерок? — спросил он, болтая ногой, угрожая встать.
Холли выглядела разбитой.
В конце концов они сошлись на том, что Холли позвонит один раз перед тем, как выйти, и один раз — когда вернется домой. Она согласилась выпить как минимум три джин-тоника при условии, что Руше на ужин поест овощей. Он должен был оставаться в кровати все время, кроме тех случаев, когда завтракает с ней на кухне, а также с учетом таких подпунктов, как пожар, получение почты и просмотр шоу «Охотник за выгодными сделками».
Он отнес грязные тарелки в раковину прежде, чем она успела возмутиться, и даже узнал для нее время показа отстойной мути про умирающую женщину, которая влюбляется в мужчину, чей орган может спасти ей жизнь, которая делала перспективу перестрелки с агентами ФБР не такой уж и плохой.
— Мне пора! — сказала Холли, посмотрев на время. Она собрала свои вещи. — И не напрягайся.
— Не буду, — пообещал Руше, проводив ее до двери.
Они обнялись, перспектива провести целый день врозь казалась им непривычной. Однако Холли вся сияла от счастья.
— Не могу поверить, как хорошо ты выглядишь сегодня! — сказала она.
Руше помахал ей рукой, когда она спускалась по лестнице. Но как только дверь закрылась, он навалился на нее, жадно хватая воздух ртом от боли и опускаясь на пол. Усилие, которое он приложил, чтобы создать эту иллюзию, истощила его настолько, что он не мог дышать. Он видел, что болеутоляющие стоят на кухонной стойке, но не мог заставить себя пошевелиться. Поэтому просто сидел, уставившись на бумажный пакет, и плакал, от чего окружающие его предметы размылись.