Свирепая противница вскочила на нее верхом и всем телом навалилась на нож. Рубашка на ней распахнулась, обнажив высеченную на груди надпись. Бакстер закричала и поймала ее за кисть, изо всех сил стараясь удержать. От напряжения у нее задрожали руки.
Нож вонзился глубже, царапнул Эмили по передним зубам, но в этот момент она вспомнила совет, который Руш дал ей в тюрьме Белмарш, и слепо ткнула противнице в глаз.
Женщина с пронзительным воплем отпрянула, Бакстер отшвырнула ее от себя и стала теснить. Та заметалась, как раненый зверь, и опять бросилась на нее.
Опять, теперь намного ближе, хлестнуло два выстрела. Зарубцевавшуюся татуировку, украшавшую грудь женщины, обезобразили две зияющие раны. Она выронила нож, плавно опустилась на колени и уткнулась лицом в пол.
— Вы в порядке, босс?
Бакстер кивнула, поднялась на ноги и поднесла руку к губе, в которой пульсировала боль.
— Руш! — позвала она и пошла по вагону, вглядываясь в лица.
— Старший инспектор Бакстер! — прозвучал в ухе голос.
— Руш!
— Старший инспектор Бакстер! — повторил голос.
Эмили прижала к уху палец.
— Говорите, — ответила она, не прекращая поисков.
Грохнули еще два выстрела, заставившие Эмили вздрогнуть и не позволившие расслышать конец фразы.
— Повторите.
— Старший инспектор Бакстер, мы потеряли Лукаса Китона.
Руш жадно хватал ртом воздух.
Пригвожденный к полу последнего вагона, он чувствовал, как из глубокой раны на плече вытекает толчками и струится по шее теплая кровь. Его придавил всей своей массой мускулистый противник, в которого агенту пришлось всадить пять пуль, чтобы положить конец беспорядочной резне. Его сковала мучительная боль в груди, которую истоптали спасенные им пассажиры, в испуге бросившиеся к выходу. Каждый раз, когда он делал вдох, внутри словно что-то царапало.
Рядом послышались чьи-то шаги.
— Чисто! — прозвучал чей-то голос.
Шаги приблизились.
Руш хотел позвать на помощь, но выдавил из себя лишь беззвучный вздох… Потом попытался еще.
Он почувствовал, что прямо через него переступили ноги в ботинках и двинулись дальше.
— Пожалуйста!
С каждым выдохом ему приходилось прилагать все больше усилий, чтобы вдохнуть в легкие воздуха.
— Эй… Вы меня слышите. Все в порядке. Возьмите меня за руку, — произнес кто-то неподалеку. — Вы ведь можете закрыть ради меня глаза, правда?
— Здесь застрял человек! — крикнул другой. — Мне нужна помощь!
В душе Руша вспыхнула надежда, но он так и не понял, что произошло, когда тот же голос заявил:
— Нет, все хорошо. Я ее вытащил. Вытащил! Пойдем.
Когда характер шагов изменился, Дамьен понял, что члены поисковой группы вышли на твердое покрытие платформы, опять оставив его наедине с мертвецом.
— Бакстер! — позвал он, но и сам едва услышал тихий шелест слов, которым полагалось быть криком о помощи.
Его дыхание стало прерывистее, мышцы под гнетом лежавшего на нем трупа растеряли остатки сил, и он смирился с мыслью, что ему придется изойти кровью на этом грязном виниловом полу задолго до того, как его найдут.
Он проиграл.
Бакстер выбежала обратно на платформу и посмотрела на море людей, пытавшихся пробиться к выходу. Страх охватил толпу со скоростью раздуваемого ветром огня: каждый впал в панику, руководствуясь лишь инстинктом самосохранения, и никто не замечал, к сколь губительным последствиям приводят их собственные действия…
Никто… за исключением одного-единственного человека.
Когда человеческая масса неуверенно двинулась вперед, Бакстер увидела его в дальнем конце платформы. В отличие от всех остальных, он смотрел не наверх, где было спасение, а на поезд и полицейских, пытавшихся найти выживших.
Их глаза встретились.
Это был Китон.
Эмили узнала его не по фотографии, а по шраму в форме ключа на щеке, оставшемуся после того, как она, тогда еще не зная, кто перед ней, вступила с ним в схватку в Бруклине, где прятался Филлип Ист.
Бакстер открыла рот, чтобы сообщить о его местонахождении.
И тут он пропал, поглощенный нахлынувшей на него толпой.
— Третья группа: продолжать поиск, — приказал в наушнике голос Бакстер, возвращая Руша к жизни, — первая и вторая группы: ваша цель — Лукас Китон. Его нельзя выпускать со станции.
Для слабеющего тела Руша это имя прозвучало выплеском адреналина, который приглушил боль в достаточной степени для того, чтобы он мог вытащить придавленную тяжеленным телом руку и схватиться пальцами за торчавший из пола вагона поручень. Чувствуя, что в груди что-то трещит и рвется от напряжения, Дамьен стиснул зубы, сделал усилие, спихнул с себя безвольный труп и, агонизируя в эйфории, глотнул воздуха.
Лежавшая на полу женщина в наручниках не пережила эвакуации, превратившейся в паническое бегство.
Руш поднял табельное оружие и с трудом встал на ноги, задыхаясь от усилий, которые потребовались, чтобы добиться столь незначительного успеха.
Потом устремил вверх взор и кивнул.
Нет, он не проиграл.
И оказался как раз там, где надо.
Глава 40
Вторник, 22 декабря 2015 года,
5 часов 4 минуты дня
— Полиция! С дороги! — заорала Бакстер, вглядываясь в толпу, медленно, сантиметр за сантиметром, продвигавшуюся к заблокированному выходу, и выискивая в ней Китона.
Она увидела его буквально через мгновение. Он был уже у подножия лестницы и беспокойно оглядывался, высматривая, в свою очередь, ее.
Когда он стал медленно подниматься по ступеням, она увидела у него в руках какой-то предмет.
— Следите за Китоном! — крикнула она в рацию. — Он поднимается по переходу на линию Бейкерлу. Обратите внимание: у подозреваемого в руках какой-то предмет. Будем считать его детонатором — пока не подтвердим обратное.
Перед Бакстер образовался проход. Она рванулась вперед и за каких-то пару секунд преодолела сразу несколько метров.
— Разоружить всеми доступными средствами.
— Бакстер, вы меня слышите? — прохрипел Руш, поднимаясь по аварийной лестнице в дальнем конце платформы, но ответом ему был только скрежет, издаваемый его собственным сломанным микрофоном.
Прислушиваясь к переговорам групп, Дамьен присоединился к массе, рвавшейся как можно быстрее оказаться на свежем воздухе. Держась за раненое плечо, он двинулся против течения к истокам этой нескончаемой человеческой реки.
В ухе оглушительно затрещали помехи.
Через секунду Руш увидел впереди на полу темный силуэт и разглядел за стеной быстро мелькавших ног полицейского в бронежилете, лежавшего лицом вниз у вершины ленты эскалатора.
— Черт!
Он оглянулся на море людей, растекавшееся по всем имеющимся выходам.
Получив немного больше пространства для маневра, пассажиры теперь шагом двигались в ожидавшую их ночь.
Время было на исходе.
Руш наугад врезался в толпу и стал прокладывать путь, отчаянно пытаясь отыскать Китона.
— Ранен полицейский! Ранен полицейский! Наверху у эскалатора Бакерлу, — сообщила по рации Бакстер. Щупая его пульс, она осознала, что это был специальный агент Чейз.
Пульса не было.
У каждого из выходов одиноко маячил агент ФБР, пытавшийся решить непосильную задачу и вычленить из армии двигавшихся ему навстречу людей одно-единственное лицо. Персонал лондонской подземки, со своей стороны, сдерживал натиск недовольных пассажиров у входа на станцию.
Из сотен тех, кто торопился оказаться отсюда как можно дальше, на Эмили оглянулся только один.
— Китон в десяти метрах от выхода 3! — сообщила она членам своей команды. — Не… дайте… ему… уйти!
Она стала проталкиваться дальше вперед и испытала чувство огромного облегчения, увидев, что за рядом открытых турникетов к Китону кратчайшим путем пробивается Руш.