Они вошли в тесную палату. Волк принял расслабленное выражение лица, недооценив тяжесть побоев, которым подвергся комиссар. Волк понимал его, вспоминая собственные переживания перед тем, как в первый раз посмотрелся в зеркало и оценил масштаб трагедии. Однако Кристиан, казалось, был в приподнятом настроении. Они поболтали минут пятнадцать, а Мэгги достала еще старых фотографий, чтобы показать их остальным.
— Мэгги, не хочу показаться грубым… — начал Волк.
— Но вам, парни, нужно обсудить кое-какие полицейские дела, — закончила она за него таким тоном, что стало понятно, что ее начинает утомлять тот факт, что ее прогоняют из любой комнаты, где она находится.
Волк виновато кивнул.
— Ни слова больше, — она встала. — Я буду в комнате ожидания.
Она аккуратно обняла Кристиана и оставила мужчин наедине.
— Есть новости? — с надеждой спросил Кристиан. Его лицо было обожжено трением о подушку безопасности, а один глаз заплыл так, что он не мог им видеть.
— Ничего, — ответил Волк. — Кто занимается нападением на тебя?
— Они оставили визитку, — сказал Кристиан, указывая на прикроватную тумбочку.
— Я свяжусь с ними.
— Да, давай… Я так понимаю, что не поэтому ты попросил Мэгги уйти, верно?
— Не поэтому, — признал Волк. — Сондерс не смог подтвердить твою обратную поездку к Финли через отчеты такси. Вероятно, ты воспользовался услугами фирмы, отличной от той, что указал в своем отчете, или…
— Да. Мы можем обсудить это тихо? — перебил его Кристиан, поглядывая на открытую дверь.
Волк встал и закрыл ее.
— Думаю, я зря надеялся, что это не всплывет, — сказал Кристиан. — Я сам был за рулем.
Волк не был удивлен его ответом.
— Бог знает, насколько я превысил скоростной режим той ночью, — продолжил он. — Я увидел смс, запаниковал и, не думая, запрыгнул в машину. Уилл, делай с этой информацией все, что посчитаешь нужным… Признаю, не самый лучший мой поступок.
Волк обдумал все и встал.
— Другая компания-перевозчик, — заключил он, застегивая пальто. — Как я и думал.
От того, как громко хлопнули дверью машины, Бакстер напряглась.
Сдвинув свою кофейную чашку немного вправо, она решила, что лучше ей стоять там, где она стояла, и вернула ее на место. Сидя прямо, она следила за входной дверью, а отвратительная перепевка песни Эда Ширана «Домик из деталек „Лего“» становилась все громче.
— Бр-р-р! — поежился Томас, вытирая обувь о коврик и положив ключи на место, заметив сидящую Эмили. — Ты дома! И будешь приятно удивлена, узнав, что елки больше нет, — сообщил он, закрывая глаза и жадно втянув носом воздух. — Так свежо пахнет — думаю, Эхо мог где-то нагадить.
Томас прошел мимо работающего телевизора и поцеловал Бакстер в лоб, на что та никак не отреагировала, даже не шелохнулась.
— Кофе? — предложила она.
— Ох, блин, — сказал Томас, усаживаясь за стол. — Что не так? — Не сняв ветровку, он взял ее ладонь в свою, но ее рука выскользнула. — Эмили, в чем дело?
Бакстер прокашлялась.
— Знаешь, как появляются все те люди? — двусмысленно начала она, выглядя не очень здоровой. — Тот человек? Тот самый, что ушел из твоей жизни?
— Догадываюсь, — ответил он, тоже побледнев.
— Как та девчонка из университета, про которую ты рассказывал, — сказала Бакстер, пытаясь вспомнить историю. — Гемма, как там ее?
— Гемма Холланд! — кивнул Томас, ухмылка сама появилась на его лице.
— Верно. И даже учитывая, что ты сейчас со мной и у нас все… серьезно, если бы она прямо сейчас вошла в эту дверь, то как бы ты себя чувствовал?
— Я более чем уверен, что она сейчас — это он, — сказал Томас.
Бакстер фыркнула.
— Хорошо, плохой пример. Но вот Уильям Коукс… Волк… он мой «тот самый, кто ушел из моей жизни», — объяснила она, встретившись с ним глазами. — И причина, по которой я не пришла вчера домой, — она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Я была с ним.
Томас был сбит с толку.
— И говоря «с ним», я подразумеваю «наедине», — прояснила она.
— Не думаю, что это что-то значит.
— Хорошо. Но все же…
— Ты имеешь в виду «возлежать».
— Не уверена, что это имеет сейчас какое-либо значение.
— Да, — согласился он, выглядя совершенно потерянным. — Полагаю, что нет.
— Я могла бы привести кучу сомнительных оправданий, мол, что я была не в себе из-за твоего предложения или что я выпила слишком много. Я могла бы винить все, что произошло за последний месяц, что все это задурманило мне голову. Но они так и останутся тем, чем являются — оправданиями.
Томас кивнул, а из телевизора донеслась неуместная веселая рекламная песенка.
— Я начала собирать вещи, — продолжила она, поставив коробочку с кольцом на стол, толкнув ее к нему. — Полагаю, ты захочешь его обратно.
— Значит, это все? — он посмотрел сначала на коробочку, а потом на нее.
— Ну, я просто решила…
— Не пытайся спихнуть все на меня. Я был совершенно серьезен, когда говорил, что хочу провести остаток своей жизни с тобой. Если это не то, чего ты хочешь, тогда именно ты все прекратишь. Прошу меня простить, — сказал он и встал.
— Куда ты идешь?
— На улицу.
Томас, само воплощение спокойствия, взял пульт, так как для него следующая реклама была еще более невыносимой чем предыдущая.
— На улицу куда?
— Пройтись, — рассеянно сказал он, тыкая кнопки, которые, по всей видимости, не делали ничего. В конце концов, он просто швырнул пульт в экран, что, кажется, помогло. — Прошу меня простить, — повторил он ошарашенной Бакстер и вышел в дверь.
Телевизор издавал электрическое жужжание.
Волк наконец добрался до душа, что для него было хорошей новостью, а для всех остальных — просто отличной. Их с Сондерсом застали врасплох сообщением, что они должны будут во второй половине дня встретиться с детективом из полиции Эссекса, руководившим расследованием по делу о нападении на Кристиана. Было, конечно, ужасно, что жертвой такого преступления стал сам комиссар столичной полиции, но было трудно отрицать, что этот факт был довольно полезным. Детектив не мог помочь им в достаточной мере, изо всех сил лебезил и, казалось, был в полном восторге от перспективы сотрудничества с другим полицейским отделением.
Однако по итогам ночи было практически нечего доложить. Грузовик «Митцубиси» нашли на свадебной дорожке близ Хатфилда, его там бросили и сожгли; криминалисты пытались хоть что-то выяснить по обломкам. Улучшив качество записи с телефона соседа, все, что можно было установить — это то, что оба нападавших были определенно мужчинами ростом более ста восьмидесяти, мускулистые и достаточно опытные для того, чтобы подчистить за собой. Остальные разрозненные данные были собраны и отправлены на каталогизацию.
Пахнущий намного лучше Волк обернулся в полотенце и полуголый прошел по участку Паддингтон-Грин в свою камеру, чтобы лечь спать.
Эдмундс потерял счет времени, пока работал при свете разбитой лампы, примотанной скотчем к верхней части газонокосилки. Оставив Тиу и Лейлу смотреть воскресное кино, он удалился в сад, чтобы продолжить работу. Он написал себе записку: напоминание, чтобы не забыть затребовать больше материалов по делу о группе, работавшей на складе верфи. Было проведено полностью независимое расследование по наркотикам, которое, как он теперь полагал, имело прямое отношение к их собственному. Он откинулся назад и потянулся, удовлетворенно щелкнув суставами, когда из дома раздался крик.
Ногой опрокинув стул, Эдмундс ринулся в дверь, побежав через темный сад в дом.
— Алекс! Алекс! — звала Тиа, она включила свет на кухне, держа в руках плачущую Лейлу.
Добежав до задней двери, он понял причину тревоги: грязные следы мокрых ботинок шли по линолеуму между ними от гостиной на кухню, где злоумышленник сделал праздный круг и вышел из комнаты.
— Кто-то был у нас дома! — едва дышала Тиа, укачивая и успокаивая Лейлу.