– Море отомстит за меня… – успела прошептать девушка. Или, быть может, так показалось ошеломленному принцу.
Свиток первый
Невольничий рынок Бизантия жужжал, словно рой пчел в поисках новой королевы-матки. В императорский порт только что прибыло судно с новой партией товара, пришвартовавшись в удобно отгороженной бухте. Женщин вытолкнули из относительной безопасности каика, который привез их в великий град Константина, и пинками стали подгонять вперед по извилистым узким улочкам в сторону древней мраморной колоннады. Любопытные руки покупателей ощупывали их по пути, и Василике чуть не закричала, почувствовав чужие пальцы на своем теле.
Франкская девушка, Марианн, идущая впереди, споткнулась. Василике протянула руку, чтобы помочь ей. Прошлой ночью Марианн потеряла свою сестренку-близнеца, Дариан. Та умерла неведомо от чего: то ли из-за болезни, то ли от отчаяния и желания покинуть их плавучий ад. Когда остывшее тело пленницы предали водам великого Серединного моря, ее сестра хотела броситься вслед за ней: маврам пришлось силой удерживать ее. Судя по оживленной речи одного из торговцев, он готов был даже позволить ей это сделать: ценность девушки теперь уменьшилась во много раз. Но холодный расчет возобладал, и пленнице не дали совершить неблагоразумный поступок. И вот теперь она, спотыкаясь, шла к помосту, бледная и потерянная, жалкая половинка, одна из двух забавных игрушек. Сейчас она хотела только одного – умереть. Василике жалела ее, и, хотя она разделяла ее судьбу, ей не хотелось быть на нее похожей.
Василике жаждала свободы, но понимала – чтобы завоевать ее, она должна жить.
«Будь мужественной», – прошептала она, хотя знала, что девушка не понимает ни слова. Коварный Фирнан, хотя тогда девушка еще не знала его имени, купил Василике на дальней полуночи, у Наветренного острова, и затем стал продвигаться на полудень вдоль береговой линии, срывая по пути другие нежные цветки. Пираты не поощряли разговоров среди девушек, однако между пленницами на судне установилась атмосфера молчаливой взаимопомощи. Робкие улыбки и маленькие добрые дела сблизили пленниц.
После первой унизительной попытки проверить ее целомудренность никто более не досаждал Василике. Пираты, более того, предоставляли ей возможность есть и пить вдоволь и мыться столько, сколько она пожелает. Многие женщины заметно прибавили в весе за время долгого пути в град Константина, но не Василике.
Когда она осознала, что пираты пытаются округлить ее формы, она перестала есть больше, чем требовалось для поддержания сил. Если же ее заставляли, то позже она насильно отдавала морю содержимое своего желудка, предоставляя похитителям винить во всем морскую болезнь, хотя, как истинная дочь полуночных мореплавателей, никогда не страдала от этого недуга.
Худые бегают быстрее… и живут дольше. Если боги бывают к ним снисходительны.
Однако бежать было некуда. Всю свою жизнь она слышала о славе града Константина – знаменитой столицы на процветающем полудне. Однако в эти бесконечные минуты ей открылась его удивительная убогость.
Странные ароматы тесных улочек столицы Бизантия душили ее, а непонятные звуки оглушали. Тошнотворно-приторный запах разлагающихся трупов, перемешанный с запахом едкой азиатской кухни, какофония тысяч голосов, резкие вскрики императорских рожков…
Но хуже всего были сами жители. Трудно себе представить, что на свете может существовать столько разных людей, не говоря уже об одном городе, пусть и дававшем приют любому жителю любой страны. Ее окружали мужчины всех цветов и оттенков: одни – черные как смоль, другие – белые как снег, одни с тюрбанами на головах, а другие – с лысыми, как колено, непокрытыми головами, одни – с темными глазами, над которыми нависали густые, сходящиеся на переносице брови, и с бородами, выкрашенными в немыслимые рыжие оттенки, другие – с лицами, такими же гладкими и безволосыми, как ее собственное. И всем им несть числа.
Василике попыталась сосредоточить взгляд на стройной спине франкской девушки, идущей впереди, но причудливые образы все равно атаковали ее со всех сторон. Люди окружали их слева и справа, заставляя женщин идти, выстроившись в одну линию.
«Настанет время, когда я смогу убежать», – пообещала она себе. Закрыв глаза, Василике мысленно вернулась на берега родного фьорда. Она ощутила дуновение холодного ветерка с заснеженных гор и представила себе сверкающую голубизну морской глади. Возможно, ей повезет – и она увидит входящий в залив кнорр Олафа-мудреца или драккар Ренвальда Отважное Сердце.