— Да и некогда будет писать, — отозвался геолог, протягивая просмотренную газету: — вторая мировая война, судя по всему, уже на пороге…
— И надо быть готовыми к отражению всех видов нападения, — сказал Петров.
В тот вечер Орлов тщательно записывал в дневник:
«Сегодня мы втроем очень долго разговаривали относительно коварного оружия. Каждый советский патриот должен помнить, что санитарное дело — оборонное дело и что каждый обязан принимать в нем участие.
Могущественным средством защиты от внезапного нападения заразных микробов являются предохранительные прививки под кожу или прием внутрь разводок фагов — фагирование — в жидком виде или в сухих таблетках. Это делает людей невосприимчивыми к заразе.
Разбрызгивание бактерий с самолетов есть один из видов воздушного нападения, и поэтому исправный противогаз будет надежной защитой каждого.
Применение коварного оружия шпионами и диверсантами вполне возможно. Вот почему нам надо быть очень бдительными на санитарном участке обороны, чтобы не допустить эпидемий, вызванных выпущенными тайком микробами.
Надо охранять источники водоснабжения и пищевые продукты, где бы они ни хранились. Надо сообщать в ближайшие поликлиники о всех случаях заболеваний, начинающихся высокой температурой, особенно внезапных.
Я понимаю, что в бактериальной, как и в химической, войне необходимы средства личной и коллективной защиты:
1. Прививки и строгое соблюдение чистоты и опрятности дома, во дворе, в школе, на улице и в общественных местах.
2. Коллективная защита — это система нашего советского здравоохранения и активная помощь ей со стороны всех граждан от мала до велика.
Надо понять, что в обстановке военного времени только беспрекословное выполнение всеми нами требований врачей сможет выбить из рук врага коварное бактериальное оружие. Тогда не страшны единичные вспышки заболеваний.
Общими силами можно будет быстро выполнить план противоэпидемической обороны:
1) обнаружить очаг заболевания в самом начале;
2) тотчас же его изолировать и
3) немедленно со всей энергией обезвредить.
Я это отлично понимаю, и хочется, чтобы это поняли все».
Глава IX
СУДЬБА ЛЮСИ
У папы Люси хорошо шли дела на бирже, и он позволял себе выпить лишнее. Однажды под утро ему приснилось, что он стоит на балконе и чья-то когтистая лапа держит в небе консервную банку. Потом из облаков высунулась гигантская мышиная морда, превратившаяся в лицо молодого человека. Оно было похоже на луну, и папа видел это так ясно, что мог различить морщинки на лбу и хитрые мышиные глазки.
Молодой человек сделал гримасу, высунул язык, и папа… проснулся. Он вышел на балкон. С третьего этажа он увидел Париж, окутанный предутренней дымкой. Тощее облако стояло над куполом Пантеона. Причудливые химеры дремали на карнизах собора Нотр-Дам, а шпиль Эйфеля по-прежнему смело вонзался в высь.
Луны не было. Ничего не произошло.
Папа посмотрел вниз. На углу стоял экипаж. Кучер дремал. Лошади дремали. Ажан зевнул так громко, что зевок был слышен на балконе. Папа тоже сладко зевнул. В гостиной он выпил стакан холодной воды и пошел в спальную досыпать до утра. Из детской слышалось ровное дыхание спящей Люси.
Ни папе, ни маме, ни Люси, ни Жану Корбо, дремавшему внизу на углу, никому из парижан в то утро и в голову не приходило, что с ними случится через несколько месяцев.
А случилось вот что. Немцы напали на Францию. Французские солдаты сражались храбро. Но внутри Франции давно свили себе гнездо предатели и изменники. Они свели дружбу с заклятыми врагами своей прекрасной родины. Они предали свой народ, своих солдат, свою родину.
Немцы заняли Париж.
Папа Люси был взят заложником и пропал у немцев в тюрьме. Мама уехала в Виши и не вернулась.
Нищая Люси бродила по разгромленному городу.
Навстречу шли голодные женщины и кричали:
— Хлеба!.. Проклятые боши!.. Проклятые Петэн и Лаваль!.. До чего они довели Францию!..
Молодой человек с мышиными глазками крикнул:
— Разойдитесь!
Истощенная женщина в разорванной кофточке подошла к нему и сказала:
— Я знаю тебя. Ты из шайки предателей…
И плюнула ему в лицо.
Остальные женщины бросились на него. Но человек вырвался и побежал.
За углом он столкнулся со стариком, важно курившим сигару.
— Простите, мсье…
— А, это вы, Поль? Почему у вас такой отвратительный вид?
— На меня напали… женщины…
— Опять голодный бунт? А почему вы не стреляли? Вон идет патруль. Объясните…