— Прямо на нас. — Эди с угрюмым лицом плюхнулась на кровать.
— У меня есть предложение получше.
— Если только речь не идет о волшебной палочке, я просто не представляю, что еще можно сделать в нашем положении.
Понимая, чем вызван этот сарказм, Кэдмон не обратил на него внимания.
— Я предлагаю заняться кибершпионажем. Пришло время перейти к решительным действиям.
— Но у нас ведь нет компьютера!
— Верно, но парень за стойкой администратора показался мне довольно любезным.
— Парень, да ты не можешь отличить собственный член от палки! — бушевал на своего подчиненного Стэнфорд Макфарлейн.
Совсем как его сын Кастис. Если бы Кастис был жив, в этом месяце ему исполнилось бы двадцать восемь лет. Но Кастиса больше не было среди живых, этот мягкотелый сопляк…
Макфарлейн задвинул эту мысль на задворки сознания.
Фотография в рамке исчезла, само имя Кастиса Ли Макфарлейна было стерто из семейной хроники. Незачем ворошить прошлое. Смертный может влиять только на то, что здесь и сейчас. И то лишь в том случае, если так угодно Богу.
— Ганни, какая моча ударила тебе в голову, что ты взорвал машину, не дождавшись, когда в нее сядет Миллер? Операция должна была пройти быстро и тихо, а вы устроили настоящий цирк.
— Сэр, бомба была настроена на то, чтобы взорваться, когда заработает двигатель. Мне даже в голову не приходило, что Си-4 сдетонирует, когда эвакуатор подцепил…
— Так вот, ты должен был знать! И как произошло, что Эйсквит и Миллер ускользнули от шести — повторяю, от шести человек, обученных действовать в городских условиях?
— Сэр, я ума не приложу, как им удалось уйти от нас.
Услышав это, Макфарлейн с большим трудом удержался от соблазна вонзить своему подчиненному колено в пах. Вместо этого он прошел к столу, где на самом виду лежала книга в твердом переплете, «Откровения Изиды», и, схватив книгу, помахал ею перед лицом сержанта-комендора.
— Ты хочешь сказать, что человек, написавший эту брехню, перехитрил шестерых лучших людей «Розмонта»?
Полковник приказал одному из помощников купить книгу Эйсквита: охотник должен знать природу зверя, на которого ставит ловушку.
— Он знает свое дело, сэр. Это все, что я могу сказать. Риггинс убежден, что они ускользнули через выход на Седьмую улицу.
Макфарлейн не купился на браваду англичанина. Вне всякого сомнения, Эйсквит и Миллер забились в какую-то дыру и пытаются решить, как быть дальше. Они напуганы, не знают, кому можно доверять. Полковник старательно подпитал подозрения Миллер, разговаривая с ней по телефону. В музее Гопкинса был наведен полный порядок, а провал в Национальной галерее искусства списали на безумного террориста. Но все это могло измениться, если мисс Миллер обратится в полицию.
Небрежно швырнув книгу на стол, он задержал взгляд на обложке, на которой красовалась фотография рыжеволосого мужчины в твидовой спортивной куртке.
В аду есть особое место, специально отведенное для тех, кто оскверняет учение единственного истинного Бога.
Скоро, очень скоро бывший оперативник, ставший лжеисториком, узнает, что такое настоящий ужас: Эйсквит играл с огнем, загасить который было нельзя.
Безмолвно текли секунды. Бойд Бракстон молча таращился на полковника, и на его широком лице было выражение «Помогите, тону!». Макфарлейн мысленно вернулся к той ночи, когда сержант-комендор убил жену и ребенка — роковая ошибка, совершенная в минуту безотчетной ярости. Он воспользовался этим трагическим событием, чтобы привести всхлипывающего, растерянного ганни к Богу. Проделал в ту ночь хорошую работу, дав слово не отворачиваться от человека, который сейчас стоял перед ним.
Закончив разнос, Стэнфорд Макфарлейн указал на паркетный пол:
— На колени, мой мальчик. Пришло время просить прощения у Всевышнего.
По лицу сержанта-комендора разлилось облегчение. Послушно преклонив колени, он опустил голову, бормоча слова молитвы. Взглянув на него, Макфарлейн увидел шрамы, покрывающие голову подчиненного. Напоминания о жизни грешника, эти шрамы, вне всякого сомнения, были оставлены пивными бутылками, разбившимися вдребезги о голову Бракстона.
Отступив назад, чтобы дать Бойду пространство, необходимое для обретения мира с Богом, полковник прошел к контейнеру в дальнем углу комнаты, в который были упакованы «Камни огня», готовые к транспортировке. Получение наперсника явилось предварительным этапом сложной операции, первым шагом к достижению цели. А целью было полное очищение мира от порока, от распущенности.