Серафим решительно повернул обратно к приюту. Последние метры он уже бежал. Отстранив в сторону какую-то пытающуюся встать у него на пути даму, зашел в здание и сразу же увидел Козетту. Она с потерянным видом сидела на длинной лавке в полутемном коридоре, видимо в ожидании своей дальнейшей участи. Заметив Серафима, она с радостным криком вскочила ему навстречу. Легионер легко подхватил ее, чмокнул в щеку.
– Дядюша Серафимушка, я так и знала, что ты меня не бросишь!
Тут за спиной его значительно кашлянули. Не опуская Козетту с рук, он обернулся. Перед ним стояла мадам Паради.
– Что это значит, месье?
– Значит, что я передумал. Я забираю ее назад.
Губы у мадам на мгновение сжались в некое подобие куриной попки.
– Ну, это бог знает, что. Послушайте, молодой человек, не имею чести знать вашего имени, но здесь вам не проходной двор. Если захотите вернуться, то обратно вашу девочку не приму. Слышите, не приму!
Последние слова она уже прокричала им вслед…
16
Сильный порыв ветра (как показывал таймер, северо-западного) сорвал с Серафима треуголку и унес прочь, но легионер даже не обернулся: до «прихода» оставалось меньше часа.
– Дядюшка Серафимушка, твоя шляпа? – испуганно закричала Козетта.
– Не переживай, милая. Куплю себе новую, – отвечал легионер он, не сбавляя шага.
Козетта проводила шляпу растерянным взглядом, вздохнула и неожиданно спросила:
– Дядюшка Серафимушка, а ангельской еды у тебя больше не осталось?
– Ты, что есть хочешь? Ах, я дурак, совсем забыл про еду…
Он порылся в карманах камзола, но кроме жевательной резинки с логотипом Сколково, ничего съестного, увы, не было.
– Только не глотай, – предупредил он Козетту перед тем, как та запихнула в рот пахнущую мятой пластинку. – А то живот заболит. Вот доберемся до посольства, там тебя обязательно накормят…
– Не подскажите, как пройти к площади Менял? – спросил он у первого встречного и, получив неожиданно подробные наставления, поспешил по указанному маршруту.
Вот, наконец, и бело-желтое здание российского посольства. Он узнал его по часам на фронтоне. Стрелки замерли на цифре 11.
«Фух, надеюсь нам здесь не откажут», – пробормотал он и дернул на себя створку ворот. Ворота громыхнули, но не открылись. Они были заперты. Что за черт?!
Только сейчас Серафим заметил, что двор перед особняком подозрительно пуст. Высокие окна казались безжизненными. За ними – ни движения, ни огонечка.
Серафим в ярости дернул на себя створку еще раз. На шум из каменной будочки к нему вышел старик сторож в синем мундире с приколотой к лацкану трехцветной кокардой. Подслеповато сощурившись, спросил:
– Что шумите, месье?
– Я – русский подданный и мне срочно нужно видеть графа Куропатова.
– Увы, месье. Боюсь, что вы опоздали. Русское посольство покинуло город.
– Покинуло?! Как? И давно?
Старик задрал голову к фронтонным часам:
– Да уже с полчаса тому назад…
– И куда? Куда они поехали?
– Известно куда: домой в Россию… Сейчас, сами знаете, какое время. Все иностранцы бегут из Парижа…
Но Серафим уже не слушал. «Все кончено!» – в отчаянии подумал он, с ужасом глядя на стоящую рядом Козетту. А та посмотрела на него ясными, абсолютно счастливыми глазами и вдруг выдула огромный белый пузырь. Серафим совсем забыл, что по дороге сунул ей жевательную резинку. Пузырь громко хлопнул и сдулся, а вылупившийся на девочку сторож вздрогнул от неожиданности. Довольная произведенным эффектом, Козетта уже запихивала жевачку в рот, явно намереваясь повторить представление.
А Серафим замер осененный внезапной идеей. Представил карту Европы, местоположение на ней Парижа, границу России. Помнится, в школе у него всегда были по географии пятерки. Чего не скажешь про историю.
«Только бы тот человек в сюртуке никуда бы не делся со своим воздушным шаром и не поменялось направление ветра,» – мысленно взмолился легионер и с замиранием сердца глянул на таймер. Нет, ветер не поменялся, а вот времени до «прихода» оставалось совсем в обрез: тридцать пять минут…
17
Публики на площади почти не осталось, вероятно, из-за начинающего накрапывать дождя, но воздушный шар, по счастью, был на месте. Корзину в этот момент по приставной лесенке покидали две какие-то молоденькие дамочки. Уже знакомый Серафиму седой человек в сюртуке помогал им сойти. Дамочки, что-то возбужденно щебетали, а седой, снисходительно щурясь, кивал им в ответ. Двое крепышей-ассистентов закрепляли удерживающие шар канаты, еще один возился около лебедки.
Подойдя к седому, который к тому времени уже успел раскланяться со своими пассажирками, легионер без обиняков заявил: