– Хорош и мужик! Подождите, начнёт громить усадьбы…
– Мужик хорош, да мы-то плохи. Итак, вот мой план, – поворачивал Толль каменное свое угрюмое лицо с седыми усами то к одному, то к другому из истинно русских. – Вот план: ехать всем в свои деревенские усадьбы, опроститься, приняться за труд, а потом, возглавив крестьянство, ударить по городским корчмарям. Иначе гибель России, гибель культуры безвозвратны. Не думайте, что корчмарей так легко сбросить. К господству они стремились тысячелетиями. И если они достигли теперь господства, то это на года и, пожалуй, и на столетия, и мы…
Барона оборвал вдруг Храповицкий (он был тут), юля и вместе красуясь собой:
– C тех пор, как существует мир, власть, господство всегда были в руках города. Я предлагаю, наоборот, бросить мечты о мужике, о деревне и остаться в городе, чтобы бороться тут с корчмарями не на жизнь, а на смерть! А с мужика драть семь шкур. Город – водитель! К чёрту мужиков, деревню!
– А я скоро думаю уехать в свою деревенскую усадьбу и оттуда действовать! – так сказал Толль. – Всё великое создавалось в уединении, в тиши деревенских усадеб… И мы, помещики, производители хлеба, поэты земли, – мы те же мужики.
Опять разволновалось сборище, закричало:
– Воздушные замки! Анархизм! Храповицкий прав! К чёрту землю! Жить в городе, бороться надо! Надо делать сборы, шить, действовать!
– Шью-то я, положим, шью, – это Храповицкий самодовольно. – Боюсь только, меня разошьют красные. Серьёзно. Уже начали сомневаться, что я – литейщик. Если бы не баронесса, меня давно бы уже усамосудили… Но вот барон хочет в степь куда-то уезжать с нею, а между тем нам необходимо обкрутить некоторых типов, пользующихся популярностью в рабочей среде… Особенно одного из них, некоего Сидорова… С помощью таких сделать восстание и свергнуть красных – плёвое дело. Абсолютно! Крутить врагов! Пулей! Бомбой! Динамитом! А для этого нужно… иметь… деньги и деньги.
В лоск это распластало многих. Всё на алтарь Отечества! Посыпались предложения, проекты, планы. Двинуть Европу на красных! Весь мир! Оскопить всех евреев! Деньги должен иметь каждый из истинно русских, большие деньги, чтоб мстить проклятым корчмарям, а главное – чтоб бежать за границу, не оставаться же тут, в России, как предлагает этот выбитый из колеи сумасбродной своею женой-большевичкой барон. Да и за Штакельбергом отправляться на тот свет смысла нет. Планы. Тысяча планов! А выполнение всех планов поручить Храповицкому – этот спасёт!
– Денег дайте – спасу… – ломался уже пройдоха. – Без денег – ни шагу! Объявляю вот денежный сбор!
Но кто-то заорал тут благим матом:
– Красные на лестнице! Спасайтесь!
Кто-то взвыл волком. Кто-то бросился под диван – спасаться от красных, а вернее – от денежного сбора. Храповицкий, уходя, крыл всех неблагим матом. Барон Толлль с презрением закрыл за ним дверь.
На этом спасение России и кончилось.