Дело вот в чем. В один из установленных для обозрения моего хранилища дней, когда я позволил себе прочесть несколько отрывков из предлагаемой исповеди, мне было кем-то заявлено, что это подлог и что сам я, собиратель подобного рода материалов, – буржуй, развожу мистику, истерику и еще черт знает что. Это, дескать, не записки кузнеца, а литература упадочника-интеллигента.
Словом, поднялся страшный вопль головотяпов и толмачей по моему адресу:
– Мистик!.. Истерик!.. Буржуй!..
Тогда, возмущенный, заговорил я. Вот что я сказал, обратясь к головотяпам:
– Глупцы! Самая уродливая мистика – это блуждание в трех соснах, то есть в трех словах, вроде выкрикиваемых вами; самая неизлечимая истерия – это глупость; самая отъявленная буржуазность – это «к ногтю». А все вместе это вы дураки.
– Мы тебя знаем!.. – не унимались головотяпы.
– Обо мне вам меньше всего нужно знать, – возразил я, – Но из жалости к вашему убожеству предваряю вас: слов, особенно дурацких, я на веру не принимаю, стало быть, я не мистик; ваших угроз не боюсь, так как нервы у меня канаты и я не истерик; а хотя ныне и занимаюсь научной работой, но еще недавно был батраком, плотником, каменотесом, участвовал в Октябрьской революции – ясно: я не буржуй. Так зарубите же себе на носу, дураки: клевета, помноженная на глупость, есть преступление, более страшное, чем, скажем, убийство. А всякое преступление, как известно, карается законом. Если же для вас закон не писан, то это не значит, что мы живем в беззаконной стране. Вот и все. Имеющие даже ослиные уши, чтобы слышать – да услышат.
– А – а-а… убить его… – кинулись на меня с кулаками все, а главным образом толмачи. – Упадочник!.. до такого упадка довести русскую литературу – за это убить мало. Нет, довольно!.. Будем переводить иностранцев… а доморощенных писак-самозванцев – на костер!..
Но, отстранив этот кулачный аргумент толпы грозным взглядом, я все так же продолжал, на этот раз обратясь уже к толмачам:
– А вы, толмачи, достаточно ли сообразительны, чтобы больше не лить крокодиловых слез на счет упадка русской литературы? Прочтите полностью «Кожаное небо», и вы увидите, что слезы ваши напрасны. Или и для вас только и света, что в окне переводной иностранной дребедени? Короче говоря, или и у вас ума – кот наплакал? Если так, то вот вам мой совет: бросьте гоняться за гнилыми иностранными фабрикатами. Поддержите добротное отечественное производство от руки. Самая модная шляпа, хотя бы и с клеймом «Берлин», «Париж» или «Лондон», не прибавит к голове ума. Поэтому давно пора поумнеть, толмачи, и читать и переводить только то, что отмечено печатью мастерства и вдохновенья. Вот, если это рукопись неизвестного рабочего проймет ваши толстые кожи огнем новых мыслей и новых образов, не в пример иностранным многим вещам, в которых есть все что угодно, только не мысли и не образы, – если словом, вы упьетесь «Кожаным небом», я тогда предоставлю в ваши распоряжения ряд новых, более совершенных вещей безвестных русских авторов, простых рабочих, чтобы вы, напоенными ими, окончательно сделались великодушными и твердыми в борьбе, упорными в работе и главное – мудрыми. А пока – за работу!..
Когда я закончил, то увидел, что в помещении никого не осталось. Оказывается, истина для дураков – все равно что Доброхим для фашистов – белогвардейцев.
Часть 1
Зарубка первая. Ясные соколики
Буйтур – город светел цветами, но тучен ненавистью, огнем, кровью. Живут здесь все головорезы, поджигатели, праведники. Кругом – степь, глухие дебри, лихие деревушки, какой-нибудь нелепый кирпичный завод в овраге. Тишь. Но когда из тяжких туч войны вырвалась завируха – гроза и захлопала по России крылами Жар-птицы – тут-то зашевелились и степные здешние праведники – ясные соколики.