— Огромное спасибо, дядя Джелкс. Я буду очень рада этой работе и я не стану обманывать его больше, чем было бы приемлемо и справедливо в данном случае, и позабочусь о нем в целом. Я полагаю, это от меня и требуется? Ты взял его под свое шерстяное крыло?
— Ну, честно говоря, да. Я очень сочувствую парню.
— Какой он? Он милый?
— Он не так уж плох. Один из этих светских людей, как ты могла догадаться.
— А он носит галстук старой школы[15]?
— Нет, ему это не нужно. У него все в порядке с одеждой.
— Ты циник, дядя Джелкс.
— Ну, моя дорогая, если человек выглядит как джентельмен, ему не нужен лейбл. Только если он выглядит, как живая реклама, он нацепит какой-нибудь знак, кричащий «посмотрите, я джентельмен, хотя вам может казаться иначе».
— Он привлекательный?
— Нет, совершенно обыкновенный.
— Ты переживаешь за мои моральные устои, дядя Джелкс?
— Не более, чем обычно, дорогая моя. Но я знаю, какими бывают эти светские мужчины.
— Полагаю, он считает горничных своими игрушками. Тогда совсем скоро я разрушу его иллюзии. Кстати, где находится его дом?
— Он еще не решил. Я думал, что тебе захочется помочь ему в его поисках.
— Дядя, это становится все забавнее. Я прежде никогда не имела возможности выбрать дом самостоятельно. Мне всегда приходилось делать лучшее, что было возможно, с тем, что выбирал кто-то другой.
— Это будет более чем забавно, Мона. Это станет действительно полезной работой, если ты направишь его по верному пути. Парню необходимо выбраться из собственной головы или он действительно разобьется о скалы.
— Сдается мне, что я должна отремонтировать его самого точно также, как и его дом. Когда я встречусь с этим бедным молодым человеком? Я так понимаю, он молод, иначе бы ты не опасался настолько за мои моральные устои?
— Тебе должно быть стыдно за себя.
— Над этим ты не властен, дядя. Не нужно размахивать приманкой у меня перед носом. Иначе как я смогу отказаться от нее? Но тебе незачем волноваться. Я буду общаться с ним только как профессионал. Я понимаю, что лучше не напрашиваться на неприятности.
— Тогда прекрасно. Ты придешь сегодня около семи вечера и поужинаешь с нами. И надень свое зеленое платье. Я не могу видеть тебя в этой ужасной коричневой одежде. В ней ты кажешься еще более серой. Почему ты все время носишь эти темные цвета? Они делают тебя похожей на покойницу.
— Я ношу их, потому что на них не видна грязь, дядя Джелкс. И я не могу надеть свое зеленое платье, потому что другой мой дядя забрал его. Ну, ты знаешь, процентщик. Так что, боюсь, этого будет достаточно. Но как бы то ни было, я не вижу смысла наряжаться ради мужчины вроде мистера Пастона, потому что в его глазах я выглядела бы в своем лучшем наряде так, как если бы была самой обычной горничной на выходном.
Едва мисс Уилтон выскользнула за дверь, как вернулся Хью Пастон.
— Ну, Ти Джей, — сказал он. — Я выполнил свой долг перед семьей. Я пообедал со своей матерью. Бедная старушка. Она ужасно измотана этим происшествием. Она не может обвинять в этом только меня и в то же время она очень зла. Она говорит, что мне нужно было лучше присматривать за Фридой. Я сказал ей, что только лишь потому, что я не следил за ней слишком сильно, все это продолжалось так долго. Они бы сгорели гораздо раньше, если бы я строго следил за всем. И тем не менее, мать винит меня в случившемся. Это ведь ее еда. Видите ли, все ее светские амбиции разрушены. Мы ведь не принадлежим к высшему обществу, как вы могли понять. Мы поднялись лишь немногим выше, чем розничные торговцы. Друзья Фриды больше не хотят иметь со мной дел после того, что произошло; так что мы снова здесь, мы вернулись туда, откуда начали.
Старый книготорговец неодобрительно хмыкнул.
— Только представьте, они уже присмотрели мне вторую жену. Пришла моя старшая сестра и начала рассказывать о какой-то очень бедной дочери герцога, с которой она сдружилась. Я понял, что моя мать итак об этом знает, но мы вынуждены были слушать об этом снова якобы ради моего же блага. На какую жизнь я подписал себя ради фунта чая. Чай Пастона. Это очень хорошо меня характеризует. Будь оно все проклято, Джелкс, неужели они ждут, что я пойду на это снова?
— Что же вы тогда собираетесь делать? Вести распутную жизнь и наслаждаться собой?
— Да, именно это. Обжегшись на молоке, будешь дуть на воду. Я не хочу улучшать свое социальное положение, так зачем же мне тогда жениться?
15
имеется в виду галстук выпускников частных британских школ, являвшийся символом принадлежности окончивших такие школы к правящему классу.