— Вы бы могли сказать, что вы христианка?
— Нет, я бы не могла. Но я и не против христианства. Я воспринимаю его как один из путей.
— Путей куда?
— Путей к Свету.
— Христианина вы бы не заставили признать, что существует более, чем один Путь.
— Я знаю. И мне очень жаль. Именно это и портит христианство. Оно ставит слишком жесткие рамки.
— Что дядя Джелкс говорит о вашей склонности к язычеству?
— Он и подвел меня к этому. Меня очень строго воспитывали и это сильно противоречило моей природе. У меня были чудовищные головные боли, которые просто изматывали меня. Доктора говорили, что они ничего не могут с этим сделать и мне приходилось терпеть. Конечно же, работать я не могла. Борьба с этими болями была совершенно мучительной. И я бы скорее умерла, чем снова вернулась домой. Честно сказать, я не думаю, что они бы приняли меня назад. Отец считал школу искусств обиталищем греха. Потом я встретила дядю Джелкса и он заставил меня понять многие вещи, которых я не понимала прежде. Он заставил меня осознать, что моя приобретенная личность и моя настоящая личность находятся в конфликте друг с другом, и это было тем, что разрывало меня на куски. Моя настоящая личность говорила: «Я была бы счастлива стать художником»; а моя приобретенная личность говорила: «Это ужасный грех. Ты должна быть проповедником». Дядя Джелкс сказал: «Ты должна отказаться от христианства. Оно тебе не подходит. Оно не для всех». Он рассказал мне о древних греческих Богах и я в них просто влюбилась. Мои головные боли начали проходить, а мои способности к рисованию улучшились. Он говорит, и я уверена в его правоте, что древние греческие Боги могут очень многое дать. С ними открываются те истины, о которых мы позабыли.
— Он предлагает совсем покончить с христианством?
— О нет. Но он считает, что греческое мировоззрение может очень сильно его дополнить.
— Бесспорно, ему требуются изменения, — сказал Хью.
— Это правда, — ответила Мона. — Оно не отвечает потребностям мира в том виде, в каком существует сейчас. И не только простые люди отказываются от него. Не только скептики. Но и такие люди, как дядя Джелкс, и вы, и я, которые хотят большего, чем Бог, которого они могут там найти.
— Какой Бог вам нужен, что там его нельзя найти?
— Я хочу, чтобы Бог был проявлен в Природе — и это Пан, как вы могли догадаться.
— Что это значит?
— Это значит очень многое, но мы не можем обсуждать этого сейчас. Мы должны поехать и встретиться с этим нотариусом до того, как он закроется. Они очень рано закрываются в маленьких городках.
Они нашли мистера Уотни по указанному адресу и он оказался веселым пожилым джентльменом, глаза которого загорелись, как только он заговорил с ними. Однако он почти ничего не рассказал до тех пор, пока Хью не положил перед ним чек на одну сотню фунтов в качестве залога. Это его разговорило.
— У сельских юристов есть обычай скреплять сделку стаканом портвейна. Я часто думал о том, является ли это пережитком христианского таинства или языческого жертвенного возлияния, но я так никогда и не смог этого понять. Некоторые странные привычки прошлых времен все еще существуют в сфере закона. Знаете ли вы, что когда дело решается без суда, то иск всегда помечается Крестным Знамением?
— Я знаю, что на нем рисуют странные закорючки, — ответил Хью.
— Ну, на самом деле это знак Крестного Знамения. А знаете ли вы, что ни один священник не может быть адвокатом? Если пастор хочет сменить свое одеяние, ему придется отказаться от своего сана. Мы избавились от господства церкви в нашем деле, но все еще благословляем решенные дела. Странно, не правда ли?
— Вы увлекаетесь археологией?
— Да, очень. На самом деле я президент нашего местного археологического общества. Все земли здесь в округе богаты на находки. У нас можно найти саксонские, романские и древние британские руины, слоями захороненные одни под другими.
— Можете ли вы рассказать мне что-нибудь о Монашеской Ферме?
— Боже мой, да, я могу очень много всего рассказать. Это одна из наших самых интересных реликвий. Есть несколько любопытных историй, связанных с этим местом. Вы знаете, что однажды у нас там даже было расследование, когда в подвале были найдены кости монаха, который был там замурован? Очень интересно. Я смог его опознать. Он был очень известным суб-приором[24] этого монастыря. Друг Эразма, во всяком случае он переписывался с ним. Он был одним из первых англичан, начавших изучать греческий язык.
— В чем он провинился?