Наследию его уже не страшны отдельные наскоки со стороны А. М. Скабичевского и иных либерально-серьезных критиков.
Академик Н. А. Котляревский торжественно объявляет: «Кузьма Прутков — явление единственное в своем роде: у него нет ни предшественников, ни последователей».
В 1898 году в «Энциклопедическом словаре» (изд. Брокгауза и Ефрона) появилась большая статья, посвященная творчеству Козьмы Пруткова. Ее написал известнейший в ту пору философ Владимир Соловьев. С тех пор имя Козьмы Пруткова неизменно входит во все энциклопедии мира.
Соловьев был давним почитателем Пруткова. И хотя поэт и философ жили в разные времена, их духовная связь нашла свое отражение в художественной литературе.
Граф Ф. JI. Соллогуб сочинил мистерию «Соловьев в Фи-ваиде», рассказывающую о путешествии философа в Египет в 1876 году. В одной из сцен мистерии участвуют Сатана и Гёте, сверяющий по рукописи «Фауста» слова своего собеседника. И в ту самую минуту...
«Сатана (смотря в пустыню)
Вот он идет. Не торопись приятель!
Готова сеть,— и ты в моих руках.
Но кто же с ним? По виду, председатель.
Так много важности в осанке и чертах.
(Входит Соловьев под руку с Кузьмой Прутко-в ы м. Они останавливаются.)
Кузьма Прутков (держа Соловьева за пуговицу сюртука)
Прощайте, юноша! Обдумывайте смело Все то, что высказал в коротких я словах.
В вас много d’inacheve, в вас многое назрело,—
Но (тонко улыбаясь) кто же ест фасоль, пока она в грядах?
Соловьев (вдумчиво)
Можно ли смертному в грани понятного Образно вставить принцип необъятного?
Проще: возможно ли, взяв отвлечение,
Его целиком перенесть в представление?..»
И еще:
«Соловьев
Как утешительно теперь, среди неверья,
Читать подобный труд, как эти Пух и перья,
И в книге находить не пошлые софизмы,
А столь глубокие, святые афоризмы...
. . . . . . . . . . . . . . . .
Поистине скажу, что в имени Косьмы
Отзвучье космоса недаром слышим мы».
В свою очередь В. С. Соловьев сочинил мистерию «Белая Лилия», считающуюся образцовым подражанием Козьме Пруткову.
* * *
Поэтический бум в начале двадцатого века нисколько не затмил Пруткова. Его даже считали предвозвестником модернизма. Из прутковских мистерий выводили увлечение мистицизмом, богоискательством и богостроительством.
Мы уже упоминали о постановке «Черепослова» в театре В. Ф. Комиссаржевской в 1909 году. Там же была поставлена и «Фантазия», причем реклама обещала, что «на сцене будут живые собаки»... Тогда же «Черепослов» появился на сцене театра «Фарс».
Некто Homo novus объявил Козьму Пруткова «декадентствующим сатириком». Скрывавшийся под псевдонимом А. Р. Кугель закрепил за Прутковым репутацию пророка.
«Нечто вольтеровское чувствуется в насмешке и улыбке Пруткова... Истинная сущность вольтеровского ума есть не только бичевание пошлости в настоящем, но и предвидение ее в будущем. Уже в зародышах, в едва приметных зеленых всходах зоркий глаз высматривает тлю грядущего мещанства и хамства.
Таким был и тот ум, который известен под именем Козьмы Пруткова»...
Кугель считал его циничным и жестоким. «Это злостное — я вас одурачу, я вас заставлю стонать от нелепости, и вы будете мучительно доискиваться скрытого смысла в том, что по существу нелепо, и посмеюсь над вашими безнадежными усилиями понять непостижимое и объять необъятное... Есть особое наслаждение — какое-то карамазовское — в том, чтобы острием иронии прорезать радужную оболочку оптимизма. Такова основа прутковщины — ядовитой орхидеи расцветшего и утонченного ума».
Статья была приурочена к пятидесятилетию со дня смерти Козьмы Пруткова. Театр «Кривое зеркало» отметил этот юбилей торжественным собранием.
Уже при входе в театр гостей встречал бюст юбиляра и его афоризм-призыв: «Козыряй!» Среди выступавших ораторов был философ-богоискатель Межерепиус, прочитавший доклад на тему: «Прутков и Антихрист». Во время художественной части известные артисты исполняли элегии Пруткова. Большой успех имел романс «На взморье».
Стоит огородник угрюмо
И пальцем копает в носу...
Понравился публике и квартет «Вы любите ли сыр...» Вечер завершился естественно-разговорным представлением «Опрометчивый турка»...
Юбилею был посвящен целый номер журнала «Новый Сатирикон». Там подвизался очередной лжесын Козьмы Пруткова — Иваникл Кузьмич Прутков. Там помещались лжеафоризмы Пруткова.
«Если у тебя спрошено будет, что полезнее: солнце или месяц? Ответствуй — городовой. Ибо солнце и месяц светят в часы, незыблемо им положенные, а городовой во всякую минуту засветить может».