«Мать Перовских, Марья Михайловна, умерла в 1836 году, надолго пережив гр. А. К. Разумовского... В год смерти Марии Михайловны графиня Анна Алексеевна Толстая уже двадцать лет как была замужем, и сыну ее, будущему поэту, гр. Алексею в это время было 19 лет. Так что все рассказы о первом знакомстве Алексея Алексеевича с сестрой в Италии, после смерти матери и проч. — сплошной вымысел.
Анна Алексеевна не была младшей из сестер Перовских, а третья по старшинству, младше ее была еще Ольга, в замужестве — Жемчужникова, и София — в замужестве княгиня Львова...
Даффингер. Анна Алексеевна Толстая. Миниатюра.
Гр. Константин Петрович Толстой... был очень добрый и хороший человек, но много старше Анны Алексеевны, на которой женился вторым браком. Никакими талантами он действительно не обладал и, кажется, злоупотреблял спиртными напитками. Последнее обстоятельство могло быть причиной его неудачной карьеры и супружеской жизни...
Алексей Алексеевич Перовский и Анна Алексеевна Толстая были очень красивы, но Алексей Толстой никогда красавцем не был. Цветущее здоровье одно только красило его в юности. Он унаследовал от матери прекрасные глаза, но большой нос с утолщением к концу был совершенно «толстовский», напоминающий нос его великого родственника, Льва Николаевича...
Мучительная болезнь, сведшая гр. Толстого в преждевременную могилу, была грудная жаба и расширение сердечной аорты — болезнь, которая часто постигает именно исключительно сильных и, казалось бы, крепких людей. Насколько мне известно, никто из многочисленной семьи Перовских и ответвлений от нее по женским линиям болезнями сердца не страдал, а потому предположение г. Гне-дича, что это наследственная болезнь, обостренная слиянием родственных кровей, не имеет никакого основания...»7
Когда Алеше Толстому исполнилось восемь лет, он переехал с матерью и дядей в Петербург.
Только что минуло злополучное восшествие на престол Николая I. Это было время казней и ссылок декабристов. На верных же трону посыпался дождь милостей и наград. Среди них оказался Василий Алексеевич Перовский, из адъютантов великого князя Николая Павловича произведенный во флигель-адъютанты.
«Базиль» Перовский был фигурой очень яркой даже на фоне своего времени, насыщенного яркими фигурами и яркими событиями. В семнадцать лет он уже блестяще окончил Московский университет и принимал участие в Бородинском сражении, где ему оторвало пулей указательный палец на левой руке. На известном брюлловском портрете виден серебряный наперсток, который он носил на этом пальце.
Василий Перовский показал себя и незаурядным писателем, ярко рассказав, как остался случайно в занятой французами Москве и беседовал с Мюратом и Даву, как горела Москва и бесчинствовали французы. Его едва не расстреляли, а потом он шел в колонне пленных вместе с отступавшими французами босой по мерзлой дороге, ел павших лошадей и видел, как конвоиры пристреливали одного за другим его отстававших товарищей... Лев Николаевич Толстой воспользовался его воспоминаниями, когда писал «Войну и мир», и вообще собирал все, что касалось жизни Перовского, считая его «крупной фигурой», которая «выражает вполне то время».
Перовский был причастен к тайному обществу, но 14 декабря остался верен новому государю, и когда на Сенатской площади в свиту Николая I полетели поленья от Исаакиевского собора, одно из них угодило ему в спину и тяжело контузило...
Он был человеком находчивым, интересным собеседником, приятелем Пушкина, Брюллова, Карамзина, Вяземского и другом Жуковского, назначенного воспитателем наследника императора и полного в связи с этим благих намерений. «Государыня, простите... — писал Жуковский царице о ее старшем сыне, — но страсть к военному ремеслу стеснит его душу: он привыкнет видеть в народе только полк, в отечестве— казарму...»8 Один бог ведает, был ли в этом намек на характер отца его воспитанника.
Василию Алексеевичу Перовскому суждено еще не раз появляться на страницах этой книги, а пока стараниями Василия Алексеевича Перовского и его братьев мать Алеши Толстого была пожалована во фрейлины, а сам племянник представлен своему ровеснику — наследнику престола и включен в круг друзей будущего царя.
Весной 1826 года Алешу привезли в Москву, и он жил с матерью на Новой Басманной в просторной усадьбе генеральши Денисьевой, где в саду был пруд, а на большом дворе ходил журавль й паслась лошадь со спутанными ногами. Во время коронации его приглашали к наследнику, и у него в памяти осталось, как они вместе стреляли из ружья в Нескучном саду.