Все именно так и было. Друзья Кузьмы Пруткова решили издать книгу его произведений и, лишь потерпев неудачу, передали прутковские материалы журналу «Современник».
Сейчас уже можно почти с уверенностью сказать, что Досуги» писались постепенно, с 1849 по 1854 год, а потом : жизнь друзей вошла война и другие события, не располагавшие к веселым занятиям...
Алексей Жемчужников часто бывал в доме Николая Александровича Геннади, владельца двух тысяч крепостных душ. Своим большим состоянием тот был обязан отцу, уроженцу острова Корфу, который поступил на русскую службу, пристроился на весьма выгодное место оберпровиантмейстера и увеличил «благоприобретенное» женитьбой на купчихе восточного происхождения Анне Арслановой.
Николай Александрович считался человеком начитанным и либеральным. Алексей Жемчужников подружился с его бледным худым сыном Григорием, который любил бродить по толкучим рынкам и скупать старые русские книги гражданской печати и иностранные сочинения о России.
Григорий Геннади как литератор был бесталанен, а как библиограф прославился тем, что, напечатав в 1853 году «Список сочинений Гоголя», учел самые редкие издания, но забыл про «Мертвые души». Потом он под псевдонимом «Григорий Книжник» написал много библиографических статей, напечатал «Жизнь Ваньки Каина», выпустил сборник :«Любовь. Эротические стихотворения русских поэтов». Его шеститомное издание сочинений Пушкина было подготовлено
но так небрежно, что знаменитый насмешник С. А. Соболевский посвятил ему двухстрочную эпиграмму:
О, жертва бедная двух адовых исчадий:
Тебя убил Дантес и издает Геннади!
По числу написанных на него эпиграмм Геннади мог соревноваться с самим Булгариным. На его счет прохаживались Некрасов, Добролюбов, Минаев. В годы расцвета русской литературы, работая над «Словарем русских писателей», Геннади включал в него сведения только об умерших. Ходила по рукам карикатура : сидит Геннади, обложенный книгами ; входит слуга и докладывает, что приехали Майков и Полонский; «Не надо, не надо! — кричит ему Геннади.— Они еще не померли».
Из-за громадного числа опечаток и ошибок в изданиях Геннади, к нему и до сих пор относятся пренебрежительно. Может быть, поэтому исследователи творчества Козьмы Пруткова не удостоили вниманием тетрадь злополучного библиографа. На обложке ее написано: «Григорий Геннади. Заметки на память. 1852 —1855», и хранится она в рукописном отделе ленинградской публичной библиотеки.
«Современник хочет печатать Тютчева стихи и пародии Жемчужниковых под именем Пруткова, с фантастическим портретом. Эти пародии очень забавны; я их давно слышал»9.
Эта запись сделана в январе 1854 года, и к ней имеется примечание: «Портрет (Пруткова.— Д. Ж.) налитографирован. Есть у меня». Интересно то, что Геннади слышал стихи Козьмы Пруткова давно.
Алексей Жемчужников познакомил Григория Геннади со своими братьями, и, судя по заметке, сделанной библиографом через несколько месяцев, это знакомство было довольно близким.
«Современник, 3 книги нынешнего года, очень хорош. Много хороших стихов, две повести Тургенева, статьи Дружинина о русских журналах и забавный Ералаш Пруткова, т. е. Владимира Мих. Жемчужникова и братьев. Его я изо всех Жемчужниковых больше люблю. У него теперь мысль издавать народный листок по случаю войны, с картинками. У него и ум и способность писать и охота заниматься, но мало сосредоточенности и определенности, русак настоящий : задумает широко, начнет горячо, да потом и оставит или за другое возьмется. У него уже три года лежит перевод историч. записки поляка Паска. Задуман какой-то всеобщий русский словарь, да хочет собрать все книги о России. Курса в университете не кончил, теперь не знает, куда приютиться, чтобы получить первый чин. А языком русским владеет и теперь хорошо, а если бы больше писал, был бы оригинальный писатель...»
Рассказывая о «русских» чертах характера Владимира Жемчужникова, Геннади еще и еще повторяет, что любит его, любит за то, что «с ним можно всегда быть нараспашку», и добавляет: «Он ужасный русофил».