Кстати, в местных реалиях происходящее даже на педофилию не тянет – в этом мире женятся и выходят замуж и в более нежном возрасте, чем мои сестры сейчас. А в возрасте самой старшенькой из трех, Хао – почти пятнадцать лет – бывает и разводятся… успев завести одного, а то и двух, детей. Но, справедливости ради, разводятся тут редко. И ухлестывать столь пожилому мужу за такими малолетками, как мои сестры… ну, не очень круто.
Хана, нахохлившись, сидела рядом и отрешенно рассматривала языки пламени.
– Фан-Фан? – Позвала она.
Заметила-то она меня куда раньше. Просто сейчас обозначила, что меня видит и, даже, чуть-чуть беспокоится. Ну, и проявляет любопытство, само собой. Даже немного приятно стало.
– И как оно? – Нехотя приоткрыв один глаз, спросил лис.
– Пообщались. – Так же нехотя ответил я.
После поддержания ментального щита такой мощности я устал. Хотелось куда-нибудь свалиться и уснуть. Можно даже одному. Потому что… потому что голова, блин, болит! Вот так вот во второй жизни я и постиг стандартную семейную отмазку!
– А у тебя коленки грязные. – Лис открыл второй глаз. – Обе.
– Это… плохо.
Объективных причин недолюбливать Хам Хенга у меня не было, но… не нравился он мне. Просто не нравился. Вполне допускаю, что это из-за его внешности красавца-мачо, от которой пищат все местные красотки. Ну, и из-за того, что пытался троллить меня, намекая на свои излишне близкие отношения с Марой… а я повелся на этот троллинг. Хотя, допускаю, что что-то между ними могло быть. Особенно, в свете того, что я узнал о Маре от обезвреженного «вируса».
Я сел рядом с Ханой. От костра – довольно далеко, но это тут же компенсировалось теплой Ханой, которая обняла меня руками. Кажется, и технику какую-то задействовала, так как стало ощутимо теплее.
– И это не потому, что в нашем замечательном лесу грязно. – Не отставал Хам Хенг. – А потому, что ты на коленках ползал.
Он же не думает, что я хоть что-то из разговора с Императором ему открою? Уж по-детски хвастаться тем, что мне фактически отдали Мару Бейфанг, я точно не собираюсь!
– Да… в твоем лесу довольно чисто, дядюшка Хенг. – Покорно согласился я. Сейчас была моя очередь млеть от внимания (и «теплой техники») красивой девушки. – Если не ползать на коленках.
– Взрослые мужи, вроде тебя, не должны ползать на коленках.
– Иногда приходится.
Хам Хенг на это не ответил. И я уж понадеялся, что он отстанет, но – нет. Дядька упорно хотел общаться:
– Что ты можешь сказать об этом мире, Лю Фан?
Хороший такой заход, да? Сразу после разговора о грязных коленках.
– Наш мир (я подчеркнул голосом первое слово) – это мир людей.
Но глаз я не открывал. Хана была теплая и мягкая. И она… молчала, умничка.
– О-о-о! Ну, я-то знаю по-более твоего, Лю Фан. Но мне любопытно услышать, каковы твои резоны, чтобы прийти к столь интересному выводу?
– От связи волшебных зверей и обычных людей рождаются только люди. С незначительными особенностями, типа цвета волос, вытянутых зрачков, хвостов и ушей. Но это все равно люди – две пятипалые руки, две ноги, прямохождение… даже шерсть появляется только в моменты, когда они целиком и полностью обращаются ко своей звериной половине. И то – не всегда.
– Что ж… это, действительно, так. А второе?
– Второе… вы можете оборачиваться только в людей. Не в другие виды волшебных зверей, а именно в людей. Ты, к примеру, вряд ли сможешь обратиться в медведя или в волка. Отсюда я делаю вывод, что наш мир – это мир людей. Элементарно.
– Ты умен не по годам, Лю Фан. – Вздохнул Хам Хенг.
– Соболезную. – Пожал я плечами.
Рядышком, в самое мое ухо, тихонько и уютно пфыркнула Хана. Судя по звуку, так же пфыркнули юные расчесывальщицы лисьих хвостов.
– Что ж, хорошо, раз ты это понимаешь. – Чуть недовольно произнес лис. – Мне не придется тебе это разжевывать. Собственно, единственное, зачем я тебя навестил – этот разговор. Моя задача выполнена – я молодец! А тебе только остается на досуге поразмыслить вот над…
– Да тут и так все понятно! – Перебил я его. – И размышлять не над чем!
– Удиви меня. – Недовольно бросил он. Явно не привык, чтобы его так нагло прерывали.
– Волшебные звери проводят долговременную программу метисации с человеческим видом. Пришли вы в этот мир две-три тысячи лет назад. Возможно, что летоисчисление как раз и ведется с момента вашего появления здесь. Но сама идея смешения с людьми у вас появилась сравнительно недавно. Лет триста-четыреста тому. Видимо, заметили собственное вырождение. Наверно, от ваших внутривидовых браков стало чаще рождаться неразумное и неволшебное потомство. И чтобы не выродиться окончательно, вы хотите успеть слить свои виды с человечеством. Ну, например, до того момента, как это человечество войдет в свою маготехническую эпоху… или что тут у нас будет. В которую вы уже вписываться не будете. Ну, на мой взгляд, лет двести-триста у вас еще есть.