Пустыня – опасное место. Там встречаются дикие звери, разбойники, а то и чего похуже. Бояться она не боялась, но всё же девушке не стоило находиться вне городских стен после наступления темноты.
– Пора домой, – сказала она лошади, и та, сама выбирая правильный путь, спустилась по крутому откосу дюны. Тёплый жёлтый песок осыпался вниз под копытами Белой Ласточки, опережая лошадь со всадницей. Храп животного не заглушал нежный звук скользящего песка. Вечером, когда огненный шар солнца низко висел над горизонтом, на востоке всходила полная луна и поднимался лёгкий ветерок, дюны тихонько напевали что-то сами себе.
Слов было никак не разобрать, но Снежный Бутон верила, что однажды она, единственная на всём свете, поймёт их песнь.
Пение оборвалось, золотистые оттенки сменились серыми, и ветер стал холодным.
* * *
Городские ворота уже закрывали на ночь, когда девушка въехала в город.
– Эй! – окликнул её стражник. Солдаты любили Снежный Бутон, особенно когда она задерживалась, чтобы перемолвиться с ними словечком, ну или хотя бы кивала и улыбалась. Однако на сей раз она вся отдалась скачке. Привстала в стременах, одна рука откинута для равновесия в сторону, другая – едва касается поводьев, распущенные волосы развеваются, словно шёлковое полотнище.
– Эге-гей! – прокричали вслед ей охранники, захлопывая створки ворот. – В следующий раз не опаздывайте, молодая госпожа!
Снежный Бутон, не слушая их и смеясь, неслась по улицам города, лавируя между неповоротливыми крестьянами, рикшами, дымящими лотками торговцев лапшой и мясом на бамбуковых шпажках.
Лао Бай, старший слуга, спрятав руки в широких рукавах, уже ждал на ступенях дома. Его глаза были уже не так остры, зато он прекрасно чувствовал приближение Снежного Бутона. Когда все остальные не могли её разыскать, он всегда находил. По существу, Лао Бай стал ей как родной дядюшка. Снежный Бутон помахала в ответ на его нетерпеливое приветствие. Ей было грустно видеть, как он стареет, в то время как она вечно будет молодой.
«Это – осень его жизни. Время перемен. Совсем скоро наступит зима».
– Я сразу разобрал, что это ваша лошадь, – сказал он, поманив её за собой. – Поторопитесь, ваша матушка уже вернулась и желает вас видеть. Я сказал ей, что вы занимаетесь в своей комнате.
Снежный Бутон спрыгнула с лошади, едва не задев ногой голову старика.
– Да? И чем именно я там занимаюсь?
– Полагаю, вы изучаете «Наставление женщинам» Бань Чжао.
Снежный Бутон встала как вкопанная.
– Ой! – Она умоляюще взглянула на слугу. – Я ничегошеньки оттуда не знаю. А ты?
Лао Бай глубоко вздохнул и поклонился. На его морщинистом загорелом лице появилось извиняющееся выражение. Снежный Бутон не отставала.
– Напомни мне.
– Там о девочке и черепках.
Снежный Бутон засопела.
– Точно! Черепки…
Лао Бай радостно кивнул. Он очень гордился своей подопечной. Хотя она не понимала, почему.
– Ужин подан во втором внутреннем дворе, – сказал он.
* * *
Снежный Бутон торопливо сбросила одежду для верховой езды. Времени хватило лишь на то, чтобы смыть пыль с лица и кое-как заколоть волосы, прежде чем прозвучит гонг к ужину.
Мать терпеть не могла ждать, и девушка с облегчением увидела, что служанка забыла убрать утренний халат: бледно-голубой, с белым воротничком. Эхо гонга уже отзвучало, когда Снежный Бутон торопливо пробегала между четвёртым и третьим дворами. У ворот «полной луны», ведущих во второй двор, она на секунду остановилась, медленно вдохнула, выдохнула, приняла скромный вид и с поклоном вошла.
– Вы вернулись, матушка, – сказала Снежный Бутон. – Я немного зачиталась и…
– «Наставление женщинам». – Цзяолун подняла глаза.
– А, старший слуга Бай вам рассказал.
– Да. Чему же ты научилась?
– Вы, наверное, и сами знаете эту историю.
– Разумеется. Когда рождается девочка, ей, чтобы приучить к повиновению и показать её низкое положение, дают вместо игрушек глиняные черепки. Именно так она познаёт тяжёсть ведения домашнего хозяйства.
– Я там ничему не научилась, кроме одного. Если на меня нападёт мужчина, полагая слабой и никчёмной, это будет самой большой ошибкой в его жизни.
– Хорошо. Однажды я сражалась с мужчиной по имени Ли Мубай…
– Вы сражались с самим Ли Мубаем? – воскликнула Снежный Бутон.
– Да, – кивнула Цзяолун. – В молодости я была излишне своенравна.