Через несколько дней Калинин попытается бежать от конвоя и будет ранен. Он скончается от полученной раны в тюремном лазарете 4 апреля. А Кучиков совершит самоубийство в камере.
Но всё это случится потом. А пока шёл розыск и – допросы, допросы. В общем, крутился ужом от забот областной милицейский начальник Антонов.
– Бойцов! Не могу я тебе дать людей! Резервы остались теперь только у Главного правительственного инспектора. Обратись к Колесниченко, хотя я тебе этого не говорил и не советую, понял? И вообще-то, Бойцов, должен тебе заметить… Никак ты в себе не можешь изжить замашки правой руки моего предшественника… Ушел, Бойцов, поезд! Работаешь старшим агентом в уезде и работай! Чего ты за город хлопочешь, перед кем выслуживаешься, а? Эх, Бойцов, Бойцов… Ладно… Не задерживаю! Давай, давай, некогда мне с тобой заниматься…
Но настырности Бойцову было не занимать. Порядком обозленный, он кинулся к Главному правительственному инспектору Нармилиции Колесниченко. Очередь в приемной ошарашила.
– Иван, здорово! – окликнул один знакомый из томящихся в очереди. – Какими судьбами? Сам вызывал?
– Да нет, есть срочное дело…
– Тю, паря, да тут все не с безделицей. Только ему, по-моему, теперя… – Знакомец безнадёжно махнул рукой.
– Чего так?
– Для вас, уездных, может, еще и новость, а в Главупре уже всем известно, – доверительно прошептал знакомый Ивану, отведя в сторону. – Уходит Колесниченко. Собрался на новую должность. В Высшем Кассационном суде Республики! Понял!
Бойцов совету бы внял – не полез бы к мало нынче вникающему в милицейские дела Главному инспектору. Симпатии к Колесниченко Иван не испытывал: не мог забыть, как в прошлом году тот сместил первого начальника областной милиции Василия Михайловича Сокол-Номоконова. И Антонов тоже ручку приложил к этому. Зря пошел Иван к Антонову – антоновская антипатия к нему, Бойцову, известна. Но отступить сейчас нельзя – не тот случай.
Потеряв еще полтора часа, Иван все-таки предстал под очи Колесниченко. Объяснил свою срочную просьбу.
– Самого Ленкова? – изумился Николай Иванович.
– Самого… Большая вероятность.
– Вероятность, говоришь. То есть полной уверенности нет. И откуда такие сведения?
– Арестованы несколько его подручных, один вызвался помочь нам…
– Товарищ Бойцов, вы это серьезно? Мало ли что не наплетет бандит в страхе за свою шкуру! Ну, хорошо, а какой ваш план действий, покажите?
– План простой – брать преступника, – обреченно сказал Бойцов.
– То есть никакого плана нет, так, наобум, слепым штурмом…
– Зачем так, Николай Иванович! На месте осмотримся… Тут главное – оцепление надежное…
– Авантюризмом попахивает вся ваша история, товарищ Бойцов! – резко бросил Колесниченко. – Убедительного и надежного плана, где были бы продуманы все детали, нет! И потом, что у вас своего начальства не хватает?
– Прошелся по всем кабинетам! – зло ответил Бойцов и поднялся со стула. – К вам и переправили!
– А я вас отправляю обратно к Бородину! А к министру товарищу Матвееву пересылать не намерен! Попрошу впредь служебную субординацию соблюдать! Всё, свободны!..
Несолоно хлебавши Бойцов, уже в сумерках, вернулся в уездное управление. В дежурке прихлебывали чай Лукьянов с Пиджаковым.
– Где Бородин? – спросил Бойцов.
– Куда-то к руководству вызвали, давненько уже уехал, – ответил дежурный, – только вот наказал придержать до твоего появления товарищей из пятого участка. Че, правда, Ленкова собираетесь брать?
– Кричи громче! А кто у нас в резерве есть? Нужны-то надежные! – вырвалось у Бойцова.
– Здрасте вам! – удивленно поднял брови Лукьянов. – А мы? Мои люди – штыки самые боевые!
Пристально посмотрел на Тимофея Лукьянова Бойцов. Помолчал несколько мгновений.
– Ладно, Тимофей, давай свои штыки. Но времени в обрез, поторопись.
– Хоть щас, только свистни, весь участок, кто на месте, заберём на такое дело!
– Погоди, сейчас должны еще из городского угрозыска подойти люди…
Но через полчаса пришел один – младший агент Василий Петров.
– А где же остальные? – удивился Бойцов.
Петров пожал плечами.
– Меня одного послали.
– Кто?
– Володин.
– А сам-то он где?