— Я тебя люблю и это значит, что все твои желанию будут исполняться, — зарывшись носом в ее шевелюру, — в отличии от твоего мужа, я не страдаю комплексом неполноценности и не собираюсь прятать тебя от глаз мира. Наоборот, я хочу гордиться тем, что самая шикарная женщина мира облагоденствовала меня своей милостью. Не кого-то там, а именно меня. Ты достойна всех роскошей мира, и никто не сможет переубедить.
— Мне уже пора, — она развернулась в моих руках и провела по щеке, — прости, но ночь уже практически кончилась.
— Я не хочу тебя отпускать, — прижав еще плотнее ее к своей груди, тихо зарычал.
Спектакль как раз подходил к своему логическому завершению. Вывернувшись из моих рук, Алексис тяжело вздохнула, покачала головой и нажала на кнопку лифта. Я же старался выглядеть в меру подавленным, ревнивым и завистливым. Последняя фраза, сказанная в адрес архиепископа, была моей вольностью, мы ее не обсуждали, но я посчитал, что так будет понятнее, что все это не принуждение, и что именно мне приходится ждать и страдать. Кумушки домашние должны поддержать, повздыхать и слезами умиления умыться, после такого.
Глава 21
После того, как Алексис спустилась вниз, я позвонил на рецепцию и предупредил о том, что заметил какую-то странную личность около моей двери. Не прошло и десяти минут как из коридора донеслись крики и ругань. Незадачливого журналиста охрана комплекса выводила под руки. Теперь ничего не помешает моей гостье беспрепятственно вернуться в квартиру. И самое главное ее тут искать не станут. А тот факт, что я заметил мужчину, никак не смогут связать с нашим участием в его проникновение в здание. Мало кто поверит в такое…
Влюбленные пойманные с поличным на таком горяченьком, по законам жанра должны всеми силами пытаться сохранить своей секрет. А не в противовес здравой логике выставлять его на всеобщее обозрение. Таков порядок мироздания, мы же решили его нарушить и вовсе пойти против заданной закономерности. Тем самым выводя самих себя из зоны риска. Последние на кого падет подозрение о раскрытом секрете тех, о ком он. А как показал пример моей дочери, нет ничего эффективнее, чем надежно хранимая тайна, ставшая достоянием общественности.
Тут нужно четко понимать, что между правильным и неправильным граница дозволенного настолько субъективное понятие… Просто очень неточное… Оно допускает множество отклонений и смещений, которые могли бы быть смещением общественной морали в ту или иную сторону. Это не игра на публику, это хорошо срежжессированный спектакль. Дочка долго хвасталась, что на таком вот скандале заработала годовой гонорар и при этом вышла сухой из воды. История из собственной жизни, пусть и случившейся в совершенно ином мире придавала мне уверенности.
Если уж моя малышка, которая сроду никому ничего плохого не сделала, смогла обмануть общественность и заполучить свой билет, на вершину популярности, то и я смогу. Чем я хуже собственного ребенка? По крайней мере моей репутации в этом теле уже ничего не угрожает она и без моего вмешательства покоится на самом дне и вряд ли будет хоть когда-нибудь воскрешена. Остается только надеяться на лучшее и продолжать упорно идти к поставленной цели, а там возможно судьба сама изберет для нас самый прямой и быстрый путь в светлое будущее, не обремененное никакими проблемами и угрозами.
По разумению многих те, у кого слишком много денег, никогда не знают отказа и поражений. И когда на экране проносится настоящая жизнь, в которой не все покупается и продается, простой обыватель немного стирает пропасть между собой и тем, кого видит по ту сторону. Я же герой скандальных хроник и постоянный гость всей бульварной прессы, неожиданно предстану перед ними в облике некого джентльмена, который пытается докричаться до проказницы судьбы в глупой надежде любить ту, которую любить ему было нельзя.
Переписанная история великой шекспировской трагедии обрастет новыми подробностями и перестанет быть таковой окончательно и бесповоротно. Моя любимая жена постоянно твердила об этом детям и не позволяла им принимать решения, основанные только на эмоциях. Голый расчет и собранность – ключ к успеху. Хотя госпожа президент была тем самым примером, которого я всегда боялся. За маской ледяной феи, она прятала ранимую душу и сердце, изнывающей от множества ран, которым никогда не суждено было затянуться.