Голова закружилась от невеселых рассуждений, и мне пришлось выкинуть в мусорку очередной исписанный лист бумаги, который превратился в нечитаемое месиво. Сколько раз мне приходилось зачеркивать и перезачеркивать написанные фразы уже было не сосчитать. Так что проще уж с самого начала начать, чем пытаться что-то разобрать на листе передо мной. Это было похоже на какую-то слишком изощренную пытку, которой я не мог подобрать название. В голове стоял назойливый туман, который ничем не хотел искореняться. Тут даже медитация и зеленый чай оказались совершенно бесполезными. Я даже на мгновение допустил, что это некое магические воздействие, но Алексис вовремя успокоила, сказав, что кроме вакцины, нас ничего не возьмет.
Если я правильно понял, то проблема заключалась в том, что мой разум, был под огромным психологическим давлением и ничего хорошего из этого не выходило. Нервы добавляли еще больше проблем и затирали следы, позволяющие поймать нужные ниточки рассуждений. Светящаяся перед глазами вуаль была чем-то необъяснимым, тем, о чем нельзя было помыслить в нормальных условиях. Моей личной карой за все, что было совершено в угоду собственным амбициозным желаниям и нечеловеческим стремлениям.
Все это в совокупности воздействовало на меня и не давало свободы действий. Хотелось все сделать правильно. Ведь когда лес рубят щепки летят. Допускать же подобного было нельзя. Простое население ни в коем случае не должно было оказаться на передовой этой негласной войны за правое дело. Общество построенное на тотальном подчинение не способно выжить и уж тем более сопротивляться, оно просто не понимает, что живет в замкнутом мире, в котором не допускается само понятие «свобода». И рассматривая это через призму собственного жизненного опыта, готов поклясться, что не спроста так дело закрутилось.
Примеряя возможные исходы для достижения наилучшего варианта, я никак не мог выкинуть из головы вчерашние слова Алексис. Девушка словно чуяла, что теперь, когда все встало на острие сопротивления в безумной гонке со временем, ее не оставят в покое. Но с этого мгновения нас двое, и мы идем в нерушимой связке. Если падет хотя бы один, второму тоже несдобровать. В отличии от нее, я не способен саморучно изобрести что-то, способное уберечь. Моя стезя — это тактика сопротивления, а не реализация механики. Она же не может без меня сама дать отпор.
Скосив глаза на полоски непрекращающегося уже какие сутки к ряду дождя, с тоской подумал о том, что хотел простой и скучной жизни. А получилось, собственно, то, что получалось всегда. Ничего хорошего. Почему-то судьбе угодно, чтобы я вечно был на передавай баталий и устных сражений. Там, где вы не увидите крови и прочего неприглядного нутра войны. В месте, где лучшим оружием являются слова. А способность оскорбить конкурента так, чтобы этого никто не понял, спасательный круг. В моей профессии не бывает вторых шансов. Ты либо смог, либо ушел в отставку или сразу под суд, за срыв переговоров.
Но почему-то именно сейчас я впервые почувствовал на себе груз тяготящей ответственности. Никогда прежде у меня так сильно не перехватывало горло от волнения и не хотелось завыть раненным зверем. Но реальность, подобно огромной воронке засасывала меня в свой круговорот и не хотела отпускать. Как же выбраться из шторма? Не имея ничего под рукой… Без поддержки и элементарного осознания, кто друг, а кто враг.
Подняв голову к потолку в крупный фиолетовый цветочек, я даже на секунду вспомнил о пагубной привычке из молодости, но тут же покачал головой. Жена меня пол жизни пилила, второго раза не переживу. Так что придется как-то собственноручно решать вопросы и искать ответы. Кажется, на сегодня было достаточно работы. Надо закругляться и пойти спать. Всего через несколько часов рассвет, а я опять не сомкнул и глаза.
Глава 32
Утром первым делом решил проверить тайник. После того, как мне поведали о таком интересном способе доставки информации, руки чесались залезать в него каждый полчаса. Но я себя останавливал, напоминая о том, что у всех есть свои заботы, нежили мне письма строчить. Только кажется сейчас у собеседника действительно появились для меня новые слова. Вытянув из полой ножки аккуратно свернутый лист потопал на кухню заваривать кофе и жарить яйца. Пока Алексис плескалась в ванной, мне об утренних процедурах можно было позабыть.