Но уже в начале 20-х годов австрийский экономист Л.Мизес показал, что коммунизм
– это блеф и утопия, что социалистическая экономика, лишённая рыночных механизмов и
базирующаяся на субъективистских решениях чиновников, никогда не создаст эффективного
производства и распределения благ, отсутствие экономической свободы приведёт экономику
в тупик, к разочарованию трудящихся масс.
Как уже упоминалось, в середине 30-х годов польский экономист О.Ланге, базируясь
на опыте НЭПа в СССР, собственных оценках функционирования централизованной
плановой системы в нашей стране, а также опыте мирового экономического кризиса 1929-1933 гг., выдвинул теорию «рыночного социализма». Эта теория, в отличие от взглядов
Мизеса, опиралась на социалистическую идею, на социализм, как общественную и
экономическую систему, предлагала внедрить в неё частично рыночные рычаги и стимулы, даже искусственные цены спроса и предложения, соединить план и рынок. Она была
поддержана и работами таких польских экономистов, как М.Калецкий, В.Брус, К.Ласки.
Австрийский экономист Ф.Хайек также безоговорочно выступил против теории
«рыночного социализма», доказывая, что это дорога в рабство. Однако после войны взгляды
О.Ланге получили поддержку в Югославии, Польше и Венгрии, которые и начали
практические эксперименты с теорией «рыночного социализма». Чем всё это закончилось, теперь хорошо известно.
Со временем эти страны отказались от этой теории и от пути, к которому призывали
О.Ланге и его последователи. Как писал известный английский советолог А.Ноув, теория
«рыночного социализма», которая на практике наиболее полно реализовывалась в Венгрии
после 1968 г. в рамках так называемого «нового экономического механизма», не только не
решила проблем реального реформирования командно-административной экономики, но и
отвлекала от их решения. Другой крупный западный специалист в области
социалистической экономики, венгерский экономист Я.Корнаи, считает, что на самом деле
нет никакого «третьего пути» в развитии экономики, нет альтернативы западной рыночной
экономике ни в одном из её вариантов. Опыт Венгрии продемонстрировал «полный провал
попыток соединить общественную собственность с рынком».15 Система «рыночного
социализма» на деле лишь симулировала рынок, а не создавала его реально, не отменяла
авторитаризм, однопартийность и командование сверху. Естественно, что она не смогла
закрепиться нигде, где с нею проводились эксперименты.
Таковы результаты функционирования СМЭ в условиях реального социализма, имевшего место в странах Центральной и Восточной Европы. Так же как и Советский Союз, эти страны построили у себя именно то, что и хотели, что и было задумано. Но эта попытка
оказалась исторически несостоятельной, глубоко ошибочной. Коммунистический
эксперимент, где бы он ни проводился, был изначально обречён, нигде не закрепился и не
дал ожидаемых результатов. Поистине у него нет и не будет перспектив ни в мире, ни в
нашей стране. Сегодня уже ясно, что работоспособная и эффективная экономика требует
широкой предпринимательской свободы и предпринимательского духа, конкурентной
среды, разнообразия форм собственности, полной автономии выбора, зрелой рыночной
15 См.: A.Nove. The Economic of Feasible Socialism Rivisted. Harper Collins Academic, 1991, p. 258.
инфраструктуры, конструктивного государственного регулирования и, конечно, партнёрства
в рамках современного мирового хозяйства.
З а к л ю ч е н и е
Дав анализ содержания и генезиса формирования советской модели экономики, тех
тенденций и факторов, которые к ней привели, я хочу прямо ответить на вопрос: А почему
мы от неё отказались? Ведь эта модель в значительной мере ещё практикуется в Китае и в
ещё большей степени в КНДР и на Кубе. По ней ностальгирует значительная часть наших
сограждан, активно голосуя за КПРФ.
Я убеждён, что она, эта модель, умерла у нас естественной смертью, выработав весь
свой ресурс и проявив полную свою неэффективность. То есть она могла приносить эффект
в условиях короткого периода мирного времени для решения конкретных, часто больших
задач с использованием чрезвычайных и мобилизационных методов. Она могла приносить
эффект в условиях военного времени, когда требовалось собрать в один кулак все