в год придумывались (не в последнюю очередь с помощью советской общественной науки) новые и новые цели, призывы и лозунги, зовущие к новым свершениям. Но народ уставал и
постепенно перестал им верить. Темпы роста производства снижались, социальная
неустроенность не уменьшалась, разрыв между социализмом и капитализмом нарастал. И
большинство людей, наконец, всё это стало понимать.
По существу, была создана система тотального рабства, всевластия и произвола
партийных и иных верхов, система тотального обмана народа и цинизма. Никогда ещё в
истории человечества эксплуатация собственного народа не достигала такой степени, как в
условиях «реального социализма». Никогда извращения изначально нормальной и даже
благородной социалистической идеи не достигали такого размера, как в условиях
«реального социализма». И, наконец, нигде и никогда раньше сам «реальный социализм» не
был так превращён в злостную карикатуру и пугало для всего человечества (вместо
заявляемой «братской поддержки» со стороны народов всего мира), как это было в бывшем
Советском Союзе. Однако позднее коммунисты Китая, и особенно Камбоджи, покажут не
менее, если не более яркие образцы извращений.
Страна понесла неисчислимые потери за годы советской власти. Прежде всего это
выражается в десятках миллионов человеческих жизней. Далее, в разрушениях нормального
хозяйственного уклада и духовного наследства. Наконец, в создании тупиковой и
1 The New York Times, April 25, 1990.
2 Ibid.
3 См. Известия, 12 декабря 1998 г.
бесперспективной СМЭ. И чего мы добились? Чего достигли? Низкого уровня жизни, полной неконкурентоспособности готовой продукции, порчи людей. Во имя чего? Во имя
неограниченной власти вождей, великодержавности государства, военной мощи. А где же
«во имя человека», «в интересах удовлетворения постоянно растущих потребностей»? Всё
это оказалось попросту вздором.
В то же время, вплоть до 70-х гг., советский народ не породил ни одного сколь-
нибудь серьёзного и влиятельного идейного протеста против большевизма. В стране вообще
не было создано альтернативной марксизму или большевизму теории или концепции, способной
разрушить
их
идеологию,
показать
лживость
их
философских,
политэкономических и иных основ. И режим большевиков был свергнут не идеей или
научной теорией, а самой практикой жизни. Тем более сегодня важно рационально и
реально осмыслить наше недавнее прошлое.
Как справедливо пишет Я.Певзнер, после октябрьского переворота 1917 г. «власть в
России была на ряд десятилетий захвачена кучкой безответственных демагогов, принесших
стране и её народу неисчислимые бедствия. История знает и такие случаи, когда подобный
губительный поворот дел заканчивался гибелью целых народов. Но если жизнь сохраняется, раньше или позже дорогу пробивает разум. Сколь ни сложен, ни противоречив и ни
болезнен выход из октябрьского тупика, начавшийся во второй половине 80-х годов
процесс, продолжается, и его революционное содержание, его финал только в одном – в
скорейшем выходе на общий цивилизационный путь политической и экономической
демократии»4.
Советский Союз только чисто внешне мог считаться великой и могучей страной, прежде всего благодаря своей военной и политической силе. Что же касается внутренней
силы, то о ней говорить не приходится, если иметь в виду, не забывать террор и насилие, навязывание народу обязательной идеологии, принудительное планирование и рабский труд, постоянный контроль над всем и вся сверху, отсутствие органической мотивации к труду и
нововведениям, постоянный страх и прислуживание начальству.
Всё это стало поистине тяжким наследством для новой России, вставшей на путь
реформ в 1992 г., и сегодня перед нашей страной стоят те же самые задачи, которые не
смогли решить большевики в течение трех четвертей нынешнего столетия.
В апреле 1998 г. была опубликована статья бывшего первого вице-премьера
правительства Российской Федерации Ю.Маслюкова с оценкой среднесрочных перспектив
развития российской экономики до 2002 г. В ней справедливо говорилось, что «если мы
хотим жить в условиях рынка и демократии, мы должны осуществить качественные, глубокие преобразования. Надо поднять уровень жизни. Создать массовый «средний