17 См. Е.Альбац. Мина замедленного действия, с. 91.
капиталистических, в том числе на примере фашистской Германии. И через много-много лет
писатель А.Приставкин скажет и спросит нас: “Давайте-ка прежде всего, родимые, всенародно покаемся. Сколь много мы помогли, когда избивали на наших глазах праведных, ну хоть того же Сахарова, да и просто честных граждан? Писали ли мы письма протеста?
Выходили ли на улицу, чтобы защитить слабых?”18
В то же время с самого первого своего шага советская модель экономики заработала
не только как модель экстенсивного экономического роста, но и как классическая модель
ресурсопожирания. Она, как молох, требовала все больше и больше рабочей силы, земли, сырья, основных фондов, капвложений, денег, наконец. Началось все со строительства
крупных и даже гигантских предприятий, расширения промышленности на Восток, затем к
этому добавилось освоение целины, новых нефте-и газоносных месторождений и кончилось
массированным импортом зерна и огромным заимствованием средств у Запада.
Для своего существования советская экономика требовала опережающих темпов
роста капвложений и основных фондов. В результате всегда росли капитало-и
фондоёмкость производства, первое подразделение общественного производства и группа А
промышленности обгоняли в своем развитии второе подразделение и группу Б
промышленности. В течение большей части экономической истории СССР норма
накопления росла и достигла 40% национального дохода страны, чего не было и не могло
быть в мире19. Материалоёмкость производства была столь высока, что любые сравнения со
странами с рыночной экономикой оказывались попросту одиозными. Так, по расчётам, проведенным в ИМЭМО, даже в 80-х годах оказывалось, что СССР потреблял сырья и
энергии в расчете на единицу конечной продукции в 1,6-2,1 раза больше, чем США20.
Производственный
аппарат
страны
рос
количественно,
но
насыщался
низкопроизводительными станками и быстро устаревал, что вело к снижению его
производительности в расчете на единицу станочного парка или выпуска продукции.
В начале 60-х годов еще сохранялась эйфория по поводу наших возможностей в
области научно-технического прогресса (НТП), но затем эффективность НТП в СССР стала
постоянно снижаться, что начало отражаться даже на техническом уровне военной техники.
Сельское хозяйство, которое в 30-е годы официально считалось чуть ли не самым
механизированным и передовым в мире, оказалось в принципе неспособным прокормить
свой народ. Начался растущий импорт зерна (в обмен на растущий экспорт нефти и газа), достигший к середине 80-х гг. 44 млн.т. в год21. Крупные заимствования валюты на Западе
при М.Горбачёве довели внешний долг страны до 80 млрд. долл. Экономическая система
СССР достигла своей полной несостоятельности и развалилась. Но вернемся к анализу
процесса формирования советской модели экономики.
Индустриализация и коллективизация в СССР сопровождались расширением и
укреплением управленческого аппарата, созданием большевистской элиты послеленинского
поколения – советской номенклатуры. Ядром номенклатуры стали руководящие работники
партаппарата, но в неё входили и руководящие работники хозяйственных, военных и
общественных организаций, к которым присоединились органы НКВД. Общая численность
советской номенклатуры, ставшей на деле эксплуататорским классом, не превышала 2 млн.
человек22. Эта социальная группа имела невиданные привилегии за государственный счёт, особенно в части использования общественных фондов потребления – квартиры, дачи, автомобили с шофёрами, санатории, поликлиники, больницы, конверты с деньгами помимо
зарплаты, продуктовые пайки в спецраспределителях (“кормушках”) и т.д. Она имела доступ
к специальной информации, поездкам за границу за государственный счёт и т.д.
18 Московские новости № 7, 1998, с. 5.
19 Европа и Россия: опыт экономических преобразований. М., Наука, 1996, с. 68.
20 Правда, 8 января 1988 г.
21 Народное хозяйство СССР в 1990 г. М., Финансы и статистика, 1991, с. 653.
22 Вопросы экономики № 7, 1998, с. 136.
Помятуя сталинский лозунг “Кадры решают всё!”, партия особенно заботилась о
социальном клонировании, воспроизводстве советской номенклатуры. Для этого были
созданы специальные школы и даже академии. “Начальники” часто были весьма похожи
друг на друга в одежде, в манере разговора и общении с людьми, в умении “быть на высоте”