социальных трудностей в стране и строгостей на производстве утопический
коммунистический рай представлялся в предельно розовом свете. При этом плановая
экономика, как мы помним, стала опираться не на мелкие и средние предприятия, а на
крупные и предельно крупные. Вся экономическая система страны, включая структуру
производства и производственного аппарата, механизмы хозяйственных связей, стереотипы
поведения людей и т.д. формировались без учёта рыночных ориентиров, а лишь в расчёте на
государственное распределение ресурсов и планово-административные целеуказания и
контроль.
Всё сказанное дополнялось сплошной идеологизацией науки, образования, производственной и всякой иной деятельности. В соответствии с наукой всех наук –
марксизмом-ленинизмом – в основе реального социализма лежит только одна форма
собственности, а именно – общественная, или государственная. Что, кому и как
производить, решает научно-обоснованный план, составленный самыми грамотными в мире
экономистами и плановиками. По какой цене продавать – решают государственные органы
ценообразования. Коммерческие банки не нужны, так как все госпредприятия
финансируются из госбюджета. В экономике страны преимущественное развитие по плану
получает не продукция, нужная людям, а средства производства, особенно тяжелая
промышленность.
Достигается якобы гармония в структуре производства, его техническом аппарате и
занятости. И целью провозглашалось удовлетворение всех потребностей населения.
“Преимущества” плановой системы упрямо вдалбливались в сознание людей, которым не
позволялось подвергать их сомнению. Марксизм-ленинизм превратился в государственную
идеологию, в своего рода катехизис с набором обязательных (и часто примитивных) формулировок. Эта “тотальная наука” определяла тем не менее все стороны советской
жизни.
Общественные науки вообще были объявлены “партийными науками”, призванными
защищать интересы рабочего класса (читай: номенклатуры) и мировой революции. По
существу, создавалась система псевдонаук, обслуживающих правителей страны. Сталин
особо поощрял многие псевдонауки и многих псевдоучёных. Самыми яркими примерами
этого являются Лысенко в биологии, Минц и Федосеев в философии и т.д. Сталин поощрял
многочисленные публикации не только поэм, романов и од, восхвалявших его и его дела, но
и подобного же рода “научных трудов”. Более того, уже в 30-е годы он сам стал высшим
авторитетом в любой отрасли науки и виде искусства.
26 Завтра, № 50, 1997 г.
Образовавшийся дефицит большинства товаров, скрытая инфляция и поразительная
неэффективность производства в советские времена, сознательная ложь в статистике, как
правило, не подвергались исследованиям и научному обсуждению. Партийная идеология
стала большевистской религией, которой должны были служить все граждане страны, включая ученых. А чтобы не было никаких отклонений, была сформирована жесточайшая
цензура и проводились гонения на уклонистов и отщепенцев, которые быстро исчезали не
только с работы, но и из жизни. Отклики прежних гонений слышны и до сих пор.
Сразу же после войны зародилась иллюзия, что в благодарность за непомерные
жертвы и победу в войне Сталин дарует стране демократию и свободу. Однако страх перед
возможностью привнесения в СССР заразительных идей и примеров из западной жизни, почерпнутых советскими солдатами и офицерами, находившимися в 1945-1948 гг. в странах
Европы (по примеру восстания декабристов в 1825 г.), побудил “вождя народов” вновь
вернуться к террору.
Подавление первых ощущений возможного пришествия свободы и новой жизни
началось уже вскоре после окончания войны. В августе 1946 г. вышло постановление ЦК
ВКП(б) «О журналах “Звезда” и “Ленинград”». Жертвами стали такие удивительные
писатели, как М.Зощенко и А.Ахматова. В постановлении говорилось, что эти люди “тянули
советскую литературу в болото безыдейности, беспринципности, формализма, низкопоклонства перед гниющей, упадочной буржуазной культурой”27. Это постановление в
обязательном порядке изучали и одобряли на партийных собраниях, в учебных заведениях
по всей стране.
Затем последовали аресты и суды над рядом учёных, убийство Михоэлса, кампания
против космополитов и евреев. Но в это же время (январь 1948 г.) было принято ещё одно