явился бы жестокий экономический кризис, после которого рабочие оказались бы в
положении гораздо более невыгодном, чем то, в котором находились они до своей
попытки”43.
И теперь по прошествии многих десятилетий, когда реальный социализм отодвинут в
угол современной истории, когда он уже практически исчез из современной Европы, потерпел сокрушительное поражение в России, хотя и оставил в ней свои следы, но еще
живет в Китае, Северной Корее и на Кубе, следует дать принципиальную оценку
предвидению Г.В.Плеханова. Г.Плеханов отмечал у большевиков отход от марксизма, утопизм, ностальгическое стремление к захвату власти, наплевательское отношение к
судьбам страны и её народу, анархизм, сектантство, демагогичность и многое, многое
другое. Он предупреждал о грядущей катастрофе. И он, а не Ленин и большевики, оказался
прав. Он смотрел намного дальше, был мудрее, его прогноз подтвердила сама жизнь.
Итак, та модель хозяйствования, которая была создана в бывшем Советском Союзе, коренным образом отличалась от традиционной рыночной. В отличие от последней, где
государство регулирует деятельность хозяйствующих объектов лишь косвенным путём с
помощью кредитно-денежной, финансовой политики, социалистическая, точнее сталинская, модель хозяйствования построена на прямом администрировании, жёсткой централизации
управления, что лишает хозяйствующие объекты права и возможности решать, что и когда
производить, кому и по какой цене продавать.
При капитализме это важнейшее, основанное на частной собственности, право, определяющее свободу выбора предпринимателя, даёт ему явное преимущество перед
социализмом, так как решение принимается производителями на основе объективных
критериев, а не указаний “сверху”, исходя из рыночных сигналов, т.е. учёта интересов
потребителей, которые, будучи главным и определяющим участником рыночных
отношений, формируют общественно-необходимую полезность и реальную цену
произведённых товаров и услуг. Происходит реальное удовлетворение потребностей в сфере
производства. При этом, приняв решение производить тот или иной товар, предприниматель добровольно соглашается выполнить все законы, принятые государством, косвенно или даже прямо регулирующие условия его деятельности, т.е. практически в чём-
то лишающих его полной свободы (налоги, стандарты, техника безопасности, экологические
нормы и т.д.), но не запрещающих ему выполнять избранный им вид предпринимательской
деятельности, конечным результатом которой является прибыль.
Что же касается социализма, то существующая при нём жёсткая регламентация
деятельности предприятий, основанная на централизованном планировании и управлении, ведёт к выпуску товаров и услуг, общественно необходимая полезность которых порой
лишь в малой степени может быть признана обществом. Следует учесть также, что в связи с
присущей социалистической модели хозяйствования высокой степени монополизации, отсутствием внутренней и внешней конкуренции вообще теряются объективные ценностные
ориентиры для производства продукции. Именно с этим и связан огромный спад
производства в России после отмены централизованного планирования и особенно с 1992 г.
в период системной трансформации. Реальному спросу многие избыточные производства
недавнего социалистического прошлого просто не соответствуют.
43 Единство, 20-21 мая 1917 г.
Одним из следствий такой модели хозяйствования стало отсутствие при социализме
мотивации исполнителей управленческих решений в сфере производства – рабочих и
работников администрации. Это неизбежно вело к низкой производительности труда, низкому качеству выпускаемой продукции. Запланированный уровень производства
поддерживался политикой “кнута и пряника” в основном за счёт политического и
идеологического давления (угроза наказания, лишения каких-либо благ, например, очереди
на квартиру, автомобиль, партийные взыскания и т.д.). Именно этим силовым давлением и
объясняется в значительной мере тот факт, что социалистическая модель хозяйствования не
развалилась раньше и просуществовала более 70 лет.
Модель хозяйствования, созданная в бывшем СССР, имела и адекватную ей систему
управления, которая, в свою очередь, базировалась на своего рода управленческой утопии: якобы возможности управлять всем и вся из одного центра. Утопия эта сформировалась, судя по всему, сначала на основе феодальных взглядов и установок на абсолютную власть.