Её увлечения абстракциями, расплывчатыми формулировками делало её оторванной от
реальных хозяйственных процессов и мешало конкретным и прикладным исследованиям в
этой области. Что же касается ее трактовки товарного производства при социализме, то в
последних изданиях учебника по политэкономии социализма под редакцией Цаголова
товарно-денежные отношения стали признаваться лишь в качестве гетерогенных и
незначительных элементов «досоциалистических форм экономических отношений», но в то
же время органически не присущих социализму, как общественной системе. Какие-либо
количественные измерения, тем более применение математики в экономике среди «чистых
теоретиков» из МГУ или Института экономики были не в чести. Они аргументировали либо
путём абстрактных рассуждений, либо цитатами. Самым главным способом доказательств
было цитирование Маркса и Энгельса. По существу, это было паразитирование на выводах, относящихся к далёкому прошлому или на идеологических догмах. И особенно поощрялась
при этом критика так называемых «буржуазных теорий». Противопоставление своих
взглядов взглядам западных исследователей считалось верхом «научного» изыска.
В работах экономистов-теоретиков из Института экономики АН СССР также
провозглашался панегирик по поводу успехов в строительстве социализма в нашей стране, постепенного преобразования социалистической экономики в коммунистическую. При этом, как правило, речь и не шла о противоречиях, проблемах или недостатках в хозяйственной
практике, в просчётах в экономической политике.27
Всё это имело место и в те годы, когда экономический рост в СССР практически
прекратился, дефицит продукции достиг непомерных размеров, социальное недовольство
нарастало, страна импортировала огромное количество зерна, и настроения
бесперспективности и безысходности были уже широко распространены в обществе. Более
того, в те годы кое-кто из нас уже начал понимать, что советская экономическая система
обречена.
И тем не менее выдающиеся представители советской экономической науки не
очень-то стремились к замене плана рынком, к формированию смешанной конкурентной
рыночной экономики и особенно к созданию в советской экономике мощного
частнопредпринимательского сектора, без которого эффективная рыночная экономика
просто не существует.
В то же время некоторые советские экономисты-теоретики в своих работах 70-80-х
годов стали всё чаще говорить о необходимости более широкого включения товарно-
26 Курс политической экономии. Т.II. М., Экономика, 1974, с. 131, 132.
27 См. Экономические закономерности перерастания социализма в коммунизм. М., Наука, 1967; Экономический строй
социализма. М., Экономика, 1984. Т. I-III.
денежных отношений в систему экономических отношений при социализме. Такую же
позицию занимали такие известные теоретики социалистической экономики, как
Л.И.Абалкин, Я.А.Кронрод и Л.М.Гатовский, которые считали, что товарно-денежные
отношения имманентно присущи социализму, не привносятся извне и не порождаются
«недоразвитостью» социализма. Они были сторонниками принципа органического единства
централизованного планового руководства хозяйством с хозрасчётом и относительной
экономической самостоятельностью государственных предприятий, выступали в поддержку
прибыли и рентабельности, как показателей народнохозяйственного плана. И были
убеждены в полной научной и исторической обоснованности и в скорой победе коммунизма
в нашей стране28.
Тем не менее это был реальный учёт в теории тех практических шагов, которые уже
стали делаться в попытках частичного реформирования классической нерыночной СМЭ.
Это был шаг в направлении «рыночного социализма», который в более развёрнутом виде в
те годы был представлен в экономике Югославии, Венгрии и Польши. Консервативные
университетские теоретики явно не одобряли подобной логики.
Вместе с тем реальный социализм в нашей стране имел реальные товарно-денежные
отношения только на колхозных рынках и в теневом секторе экономики. В государственном
секторе (а это 99% экономики) их не было и не могло быть. Советская экономика не имела
не только реального рынка товаров и услуг, не было рынков труда и капитала, не было
коммерческих банков и кредита, не было даже элементарной рыночной инфраструктуры и