Именно в Советы приходилось обращаться за разрешением социальных конфликтов (например, при конфликте инженеров с рабочими в Петрограде и врачей с младшим персоналом в Москве). Таких вопросов, в решении которых Советы оказывались более практичными и близкими к жизни органами власти, было множество.
Огромное влияние на исход этого сравнения оказала армия. Выехав 5 апреля 1917 г. на фронт, военный министр А.И. Гучков был поражен тем, что генералы подумывали о том, чтобы вступить в партию эсеров, тогда самую популярную. Он писал: «Такая готовность капитулировать перед Советом даже со стороны высших военных, делавших карьеру при царе, парализовала всякую возможность борьбы за укрепление власти Временного правительства».
Таким образом, министр Временного правительства с самого начала говорит о взаимоотношениях с Советами в терминах не сотрудничества, а борьбы. Фактически уже начиная с Февраля политиками, не принявшими советского проекта, создавался механизм будущей гражданской войны. Она просто находилась в латентном, «инкубационном» периоде. Один из кандидатов на должность военного министра во Временном правительстве полковник Б. А. Энгельгардт писал в марте 1917 г.: «Чтобы остановить развивающееся движение, есть лишь одно средство: окунуть руки по локоть в крови, но в настоящую минуту я не вижу для этого ни возможностей, ни охотников». Когда «дети Февраля» получили для этого возможности и собрали «охотников», они начали гражданскую войну.
В июле Временное правительство сделало отчаянный шаг, чтобы ликвидировать двоевластие (расстрел демонстрации 3 июля), но это лишь развязало Советам руки для радикальных мер. Уйдя в тень, советы оставили сцену Временному правительству, и это очень ухудшило образ буржуазных либералов. В августе была попытка свергнуть Временное правительство «справа» (корниловский мятеж). Тот факт, что защиту его в основном пришлось организовывать Петроградскому совету, в глазах граждан означал полное банкротство правительства. От оставшейся у него чисто номинальной власти оно было отстранено без всякого насилия 25 октября 1917 г., в день открытия II Всероссийского съезда Советов, на котором и была провозглашена Советская власть и приняты ее первые Декреты.
В заключение стоит привести эпизод, который больше говорит не об истории, а о типе того антисоветизма, вокруг которого собрались в конце 80-х годов силы, сокрушившие СССР. В книге «При свете дня» В. Солоухин уверяет, что «по личным распоряжениям, по указаниям, приказам Ленина уничтожено несколько десятков миллионов россиян». Для убедительности этого нелепого утверждения он начинает счет прямо с ночи 25 октября 1917 г., когда якобы по приказу Ленина арестованных в Зимнем дворце министров Временного правительства «не мешкая ни часу, ни дня, посадили в баржу, а баржу потопили в Неве».
Реальная судьба министров иная. Все они были вскоре после ареста освобождены. Из пятнадцати министров восемь эмигрировали, семь остались в России. Из них в результате репрессий погиб в 1938 г. один — министр земледелия С.Л. Маслов. В СССР он был видным деятелем Центросоюза и преподавал в МГУ. Военный министр генерал А.А. Маниковский во время Гражданской войны был начальником снабжения Красной армии. Морской министр Д.Р. Вердеревский уехал во Францию, а в 1945 г. явился в посольство СССР и принял советское гражданство. Министр путей сообщения А.В. Ливеровский стал в СССР видным специалистом по транспорту, строил «Дорогу жизни» к блокадному Ленинграду. Один из министров, С.Н. Третьяков, эмигрировал во Францию, стал виднейшим агентом советской контрразведки (с 1929 г.) и в 1943 г. был казнен немцами.
Отношения между Февральской и Октябрьской революциями
В преподавании официальной советской истории давалась следующая упрощенная схема. В феврале 1917 г. в России произошла буржуазно-демократическая революция, которая свергла монархию. Эта революция под руководством большевиков переросла в социалистическую пролетарскую революцию. Однако силы «старой России» собрались и летом 1918 г. при поддержке империалистов начали контрреволюционную гражданскую войну против советской власти.
Эта картина неверна не в деталях, а в главном. Февральская революция не могла «перерасти» в Октябрьскую, поскольку для либерально-демократической, западнической буржуазии и царская Россия, и советская Россия были одинаковыми врагами. Для февраля обе они были «империями зла».