Чарли держался, хотя я и видел, что эта прогулка далась ему с трудом. Ходить на лыжах в протезах сложно, даже если они специальные, спортивные, а у Чарли были только самоделки, сделанные по моим эскизам. И тем не менее, за две недели занятий прогресс был налицо. Вначале он вообще на них едва мог стоять, и больше опирался на лыжные палки, а сейчас может уверенно двигаться. До следующей весны, когда мы собираемся отправится в путь, еще много времени, и если парень будет точно так же ежедневно тренироваться, то я уверен, он даже многих здоровых лыжников за пояс заткнёт. Тем более, что Чарли не делал себе поблажек, и не желал помощи. Вот и сейчас, за его плечом охотничье ружьё, на спине рюкзак, а на поясе болтается половина добычи, не добавляя ему удобства при ходьбе. И тем не менее лейтенант помощи не просит.
— Что за черт⁈ — Поднявшись из низины, в которой было расположено озеро на ближайший холм, Чарли удивленно замер на месте.
— Что там? — Я отстал от лейтенанта, остановившись справить естественные надобности, и потому пока не видел того, чему он так удивился.
— Во фьорд входит пароход! — Чарли смог меня удивить. — Идёт к стойбищу.
В этих водах увидеть корабль можно так же часто, как солнечное затмение! Очень редко в него заплывают китобои, которым нужно переждать непогоду или произвести ремонт пострадавшего ото льдов судна, еще реже, всего раз в год, а иногда и в два, примерно в середине августа, фьорд посещает судно Королевской Гренландской торговой компании, для покупки у местных охотников мехов. Так что событие сейчас происходило совсем не рядовое.
Через несколько секунд я уже стоял рядом с лейтенантом. Действительно, из-за скал, скрывающих фьорд от северного конца Баффенного залива, выходило парусно-моторное судно, целенаправленно двигаясь в Иите.
С такого расстояния пока невозможно было рассмотреть подробности, а именно название судна и его флаг, но то, что это не случайно заблудившийся китобой мне стало понятно сразу. Вообще, сейчас отличить китобойное судно от любого другого было не трудно. Главным отличием было наличие нескольких специально сконструированных вельботов, размещенных на китобойном судне, а также наличие специальных рамных ростров для их спуска и подъема. Так вот, на этом пароходе вельботов было чрезмерно много, слишком много даже для самого жадного китобоя! Вельботы были буквально всюду, на бортах, на палубе, на корме… я насчитал их аж восемь штук! При этом трубы жиротопочной печи на корабле видно не было, что говорило о том, что ворвань на нем не добывали. Хотя может я ошибаюсь? Всё же я не очень большой специалист в этих вопросах…
— Ну и кто это может быть? — Этот вопрос я задал больше самому себе, чем стоящему рядом Чарли.
— А ты знаешь, этот корабль ведь чертовски похож на шхуну «Линкольн»! — Неожиданно ответил мне лейтенант, который внимательно всматривался в очертания идущего по фьорду корабля — Да, это точно она!
— Что за «Линкольн»? — Я удивленно уставился на лейтенанта.
— Судно Соверса. Он купил его на деньги Арктического клуба в этом году специально для своей экспедиции. Оно специальной постройки, делалось для исследования берегов северной Канады. Я видел его фотографию в газете. — Пояснил мне Чарли — На «Линкольне» как раз восемь вельботов. На случай если судно затрет льдами или оно утонет, а также для того, чтобы можно было отправлять исследовательские партии по морю туда, куда не пройдет сам корабль. Это точно оно!
— Звиздец… — Я растеряно повернулся в сторону моря. Пароход как раз сбавлял ход, собираясь встать на якоре неподалеку от «Единорога». — Какого черта они сюда приперлись⁈
— Наверное за тем же, за чем и мы. За собаками, людьми и эскимосским снаряжением. А может поломка у них какая ни будь. — Пожал плечами Чарли — В любом случае мы скоро это всё узнаем от них самих. Надо поспешить на берег.