— Просто у него всё… — Ричард с уважением посмотрел на эскимоса — Пар на льду увидеть просто, куропатку в буран тоже просто… У тебя что, вместо глаз бинокли вмонтированы⁈
— Жри чё дали, не ворчи! — Меня такие тонкости тогда не интересовали. Шесть куропаток, хоть и временно, но избавляли нас от голода!
Так и шли мы на зимовье. Во время движения питаясь нашими скромными запасами, а если задерживались где-то на долго, то Тупун уходил из лагеря, и почти всегда возвращался с добычей. Именно в большей степени благодаря этому инуиту, наша осенняя эпопея завершилась благополучно, за что и стал Тупун обладателем новенького ружья и ножа, которые я выделил ему в качестве премии.
Позади были несколько месяцев темноты, жесткого графика жизни и постоянной борьбы с непогодой и депрессией. По своему прошлому опыту я уже знал, что пускать дело на самотек нельзя, и сразу же после возвращения из крайнего выхода на подготовку стартового лагеря установил на зимовке суровые правила. Сон, прием пищи, дежурства, работа — всё это строго регламентировалось. Мне очень повезло, что мои спутники в основной своей массе были военными, и к дисциплине, а также к соблюдению субординации им было не привыкать. А ещё нам очень повезло с тем, что нашими соседями по зимовке оказались инуиты.
С приходом темноты, разбавляемой недолгим временем сумерек в середине дня, инуиты принялись праздновать. Именно так, не жить в ожидании первых лучей солнца, а праздновать! Полярную ночь они называли кайвитийвик. Когда стойбище готово к зимовке, когда ему не грозит голод, кайвитийвик — время танцев и развлечений, которое начиналось с заходом солнца и заканчивалось, когда оно вновь появлялось на небосклоне. Песни, пляски, игры… В иглу, построенных эскимосами мы не видели мрачных и хмурых лиц, инуиты ходили с довольной улыбкой на лице, с ней же и ложились спать.
Стойбище стало для нас чем-то на вроде клуба, куда мог прийти любой полярник в свое свободное время, и отлично там его провести, на время забыв о суровом графике жизни и непрекращающейся работе, которую всё время им находил неугомонный командир. Каждый мог найти в стойбище занятие по душе. Потанцевать, послушать охотничьи истории и песни эскимосов, да и чего там греха таить, каждый мог провести время с женщинами, так как инуиты были вовсе не против поделится ими с белыми соседями. Странная для белого человека культура этого народа призывала делится с ближним всем, том числе и жёнами. И пусть инуитки не были писанными красавицами, пусть они были не искушены в манерах, но выбирать нам не приходилось. Стойбище быстро стало самым популярным местом время провождения на нашей зимовке.
Но посещение стойбища ещё надо было заслужить. Почти не имея других возможностей воздействовать на команду, я «увольнительные» использовал и как кнут, и как пряник. Провести время в стойбище мог только тот, кто неукоснительно соблюдал распорядок дня. Людям это давалось тяжело. Одна только зарядка перед завтраком, и обязательные прогулки на лыжах в любую погоду чего стояли. И если офицеры понимали необходимость ежедневных тренировок, так как им вскоре предстоял тяжёлый поход, то матросы и обслуживающий персонал станции предпринимали невероятные усилия, чтобы придумать способ избежать этого мероприятия.
— Живот болит, Исидор Константинович — Жаловался мне матрос по имени Евлампий, перед началом очередной зарядки. Держится за пузо, и вид страдальческий у морячка — Мне бы отлежаться сегодня. Можно я зарядку пропущу?
— И у меня! — С готовностью поддержал болезного стоящий рядом кочегар «Единорога», с библейским именем Пётр.
— Я тоже себя не важно чувствую! — Третий моряк присоединяется к товарищам, а остальные настороженно и с тихой надеждой наблюдают за развитием событий.
— Вона чего… — Сокрушенно качаю я головой, и поворачиваюсь к Семёну Галицкому, нашему судовому врачу. — Трое с одними и теме же похожими симптомами! На эпидемию смахивает! Семен Иванович, зарядку нужно отменять.
После моих слов в кают-компании зимовья раздается тихий, едва слышный вздох облегчения. На улице жесточайшая пурга, и выползать из теплой норы никто не хочет.
— Да, согласен с вами коллега, пожалуй, сегодня нужно пропустить мероприятие — Семен уже знает, что будет дальше, а потому едва сдерживает смех.