— А также изолировать всех троих в карантин! — Злобно усмехаюсь я, обводя троицу симулянтов ехидным взглядом — Дней так на десять, не меньше, вдруг чего заразное подхватили. На «Единороге» поживут, заодно и вахтенных туда можно будет не назначать. И сейчас же закрываем общение со стойбищем! У инуитов иммунитет слабый, сгинут не дай бог, а без них нам как без рук! Увольнительные отменяются! Вот напасть-то…
В кают-компании поднимается возмущенный гомон, и направлен он не на меня, а на истинных виновников отмены. На моих троих «пациентов» жалко смотреть. Хотели от зарядки уклонится, а получилось, что получилось…
— Так лучше мне уже! — Евлампий затравленно озираясь сглатывает слюну — Вот прям сейчас полегчало! Наверное, просто встал резко, вот и кольнуло.
— А я брюхо ремнем туго перетянул, не рассчитал, не болит у меня ничего. Ей богу! — Пётр снова поддерживает друга, делая вид, что поправляет ремень. — Когда на зарядку выходим, вашбродье? Размяться хочу, залежался за ночь!
Третий зачинщик молча и тихо исчезает за спинами товарищей, прикидываясь ветошью, и надеясь избежать всеобщего внимания. Зря, я этого моториста хорошо запомнил.
— Это же здорово! — Я радостно улыбаюсь и снова поворачиваюсь к врачу. — Оказывается никто не болеет, Семён Иванович, на зарядку прям рвутся! Но всё равно, для профилактики этим троим трудотерапию я рекомендую прописать. Вместо посещения стойбища. Может болезнь еще вернётся, побережём инуитов. Вы как считаете? Помашут ломами над нужником, он там уже весь льдом покрылся, и совсем поправятся! Вы как считаете?
— На ваше усмотрение коллега — Наконец не выдерживает и начинает в голос ржать Галицкий — Но всё же для закрепления результата, посоветую не ограничиваться единовременным приемом лекарства, а назначить курс, хотя бы дня три.
— Есть возражения? — Я смотрю на хитрожопых сачков, и вижу, что этот вариант их хоть и не устраивает, но и возражений у них нет. Тем более, что исходом разговора, кроме них доволен весь коллектив. — Ну вот и славно!
В общем перезимовали мы очень даже не плохо, а самое главное, на удивление всех опытных моряков, которых в команде было большинство, зиму пережил и «Единорог». Или Корнеев так удачно расположил судно, или оно оказалось прочнее, чем мы думали, но его просто выдавило льдом на поверхность, только слегка повредив обшивку. Небольшая пробоина в корме судна даже не привела к затоплению машины, а саму пробоину мы залатали, выморозив её из-подо льда.
Я сам показал матросам, как это можно сделать, ибо оказалось, что об идее вымораживания судна тут никто и не слышал. Идея метода заключается в периодическом удалении верхнего слоя льда вокруг корпуса, которое проводится через определённые промежутки времени давая возможность ледяной поверхности укрепиться и промёрзнуть снизу под действием мороза.
Успех заделки пробоины настолько вдохновил Корнеева, что он загорелся идеей таким образом снять напряжение со всей обшивки корабля, тем более, что он прилично поднялся над окружающей местностью. Зря он так конечно, в этом деле опыт нужен. Не рассчитал короче помощник капитана с авизо, и в один прекрасный день, когда левый борт был почти на метр очищен, начался ураган, который едва не опрокинул корабль. Хорошо, что всё обошлось, и мы отделались только новыми повреждениями обшивки выше ватерлинии.
Тяжело накренившись набок и опершись на льдину, словно раненый великан, которого оставили силы в самый разгар битвы, старый зверобой так и провел полярную ночь в ожидании весны.
Не скажу, что мы бросили его на произвол судьбы, в надежде на удачу, но удача тут несомненно присутствовала. Но только удача тут тоже была конечно не причём. За кораблем ухаживали ежедневно. Каждый день команда из двух вахтенных заступала на дежурство, следя за состоянием корабля и ледовой обстановкой, и так же каждый день велась работа по борьбе с обледенением и ремонтом выявленных повреждений. Это и была основная трудовая вахта всех моряков, которые непосредственно не участвовали в полярных исследованиях и не готовились к походу. На их попечении был и корабль, и вельботы.
За каждым вельботом был закреплен ответственный, и именно он следил за шлюпкой и отвечал передо мной за её состояние. На случай форс-мажорных ситуаций в каждый из вельботов был уложен ящик с запас продовольствия на семь-десять дней: двенадцать банок пеммикана, две банки сухарей, две банки сахара, несколько килограмм кофе, несколько банок сгущенного молока, а также пять банок керосина по галлону каждая, винтовки, дробовики, патроны, заряды, некоторые медикаменты. Лодки были установлены на берегу с полным комплектом весел, мачт и парусов.