Этот голос. Бильбо знал этот голос лучше, чем чей-либо другой.
Но… нет, это невозможно, нет, быть не может…
Неосознанно он повернулся к говорившему и едва успел в последний момент изо всех сил зажмуриться. Если он ошибся… он просто этого не переживет, Бессмертные земли или не Бессмертные, но он не ошибся, нет… На всякий случай дав себе отсрочку и временно лишившись возможности видеть окружающее, Бильбо слушал заполошный стук собственного сердца и гадал, не обманывает ли его разум, сдавшийся под наплывом новых впечатлений. Или, может, он просто спит и видит сон?
Гэндальф, наконец, убрал ладонь с его плеча, и Бильбо услышал, как по песку зашуршали чьи-то неспешные шаги.
- Ты не слишком-то торопился сюда.
Он распахнул глаза, и зрелище, открывшееся ему, было во много раз прекраснее, чем все чудеса благословенного края эльфов.
Торин.
Торин в самом деле был здесь, среди белых песков и цветущих долин.
- Н-но как?.. – пораженно выдохнул Бильбо и потянулся дрожащей рукой к лицу Торина, единственным ярким пятном сиявшего среди враз посеревшего мира.
Это какой-то фокус? Или все-таки жестокое сновидение, из тех, что в Средиземье изводили его долгие годы? Неужели они вернулись? Растерянность, застарелая боль и крохотный проблеск надежды обрушились на него разом.
Бильбо почти ожидал, что его ладонь, тянувшаяся к щеке Торина, не встретит преграды, но вышло иначе. Плоть под его пальцами была плотной и теплой. Теплой, как всполохи пламени костра. Теплой, как летнее солнце. Теплой, как сама жизнь.
Торин с готовновстью накрыл пальцы Бильбо своими и улыбнулся такой широкой счастливой улыбкой, какой хоббит на его лице никогда раньше не видел. Его яркие синие глаза сияли, в них не было ни малейшего отражения былой скорби и горечи, что придавали им вечно угрюмый тяжелый блеск.
- Я… - голова Бильбо кружилась все сильнее, или это мир кружился вокруг него? - Я не сплю?
- Определенно не в этот раз. – Торин сжал его руку, и его мозолистые твердые пальцы скользнули по коже Бильбо, ставшей вдруг слишком чувствительной.
- Тогда я… - Бильбо моргнул и качнулся вперед, потому что земля внезапно ушла у него из-под ног, – кажется, сейчас потеряю сознание.
Последнее, что он увидел перед тем, как рухнуть в обморок, - расширившиеся в удивлении глаза и руки Торина, взметнувшиеся, чтобы не дать ему упасть.
***
Бильбо пришел в себя, тут же со стоном схватился за голову и зажмурился, прячась от яркого солнца, бившего ему прямо в глаза.
- Что?.. - Его тут же заботливо поддержали за плечи. – Что случилось?
- Ты упал в обморок, - тут же пояснили ему откуда-то сверху, и в голосе говорившего явно сквозила беззлобная усмешка.
- Как обычно, - проворчал Бильбо, осторожно покрутил головой и, наконец, открыл глаза.
Прямо перед ним оказалось лицо Торина, взиравшего на него со снисходительным терпением.
- Торин! – тут же выкрикнул Бильбо и, забывшись, где он, рванулся к нему так резво, что весьма ощутимо приложился лбом о лоб совершенно не ожидавшего такой прыти гнома. От удара упав спиной на песок, он так и остался лежать, в изумлении схватившись за голову. Торин же отпрянул в сторону и теперь, в точности как Бильбо, держался за пострадавшее место и растерянно моргал.
- Знаешь, меня это даже не удивляет, - раздался вдруг над ухом Бильбо еще один до слез знакомый голос. – Хотя должен отметить, я все же рассчитывал на более… романтичное воссоединение.
- А все говорят, что это я балбес, - тут же поддакнул ему другой голос, который невозможно было спутать ни с чьим иным.
Бильбо со стоном повернул голову, чтобы наконец увидеть…
- Фили! – песок вдруг стал невыносимо горячим, и Бильбо молниеносно перевернулся, оказавшись на четвереньках. – Кили!
Оба брата широко ему улыбнулись, в четыре руки споро подхватили с песка и заключили в неуклюжие неловкие объятия. Глаза Бильбо обожгли счастливые слезы, и он, не сдержавшись, запечатлел на щеках гномов два мокрых поцелуя, хотя по-прежнему пребывал в полном замешательстве.
Они ведь умерли – давным-давно и бесповоротно. Он своими глазами видел, как их хоронили. Невозможно, чтобы они были здесь… и все же не могли его собственные глаза, руки и уши одновременно сыграть с ним такую обманчивую жестокую шутку!
- О, перестань, мистер Боггинс! – воскликнул Кили, выпутываясь из объятий и вытирая лицо краем рукава. – Ни к чему эти нежности!
- Как знал, что не надо было брать вас на берег, - проворчал Торин, поднимаясь и отряхиваясь от песка.
- Незачем ревновать, дядя, - ухмыльнулся Фили. – От одного твоего вида мистер Бэггинс рухнул в обморок, так что нам с тобой не тягаться.
Бильбо в конце концов повернулся к Торину и густо покраснел.
- Я… Прошу прощения за… - он махнул рукой и неосознанно потянулся потереть лоб, все еще отдающий глухой болью.
Потом перевел взгляд на Торина, Фили и Кили, вытер мокрое лицо и вдруг рассмеялся, осознав, как это все нелепо и странно. Давно забытое теплое чувство – подлинное счастье – расцветало в груди, ширясь так быстро, что Бильбо испугался просто взорваться изнутри. Торин стоял перед ним – после долгих лет одиночества и горя, после всего, через что довелось пройти… И что же Бильбо сделал, оказавшись перед предметом своей любви и многолетнего безнадежного желания? Упал в обморок, а потом основательно стукнул его по лбу!
Торин шагнул ближе и потянулся к нему с явным желанием заключить в объятия.
- В самом деле? – Бильбо внезапно ощутил лихость и легкость, словно после чарки крепкого эля. Тепло разливалось по телу от сердца до кончиков пальцев, а разум благоразумно молчал, будучи не в силах осознать, что все это происходит наяву и по-настоящему.
- Что? – Торин замер в замешательстве, явно испугавшись сделать что-то не так.
- В самом деле хочешь ограничиться объятиями? После разлуки в… сколько там прошло?.. семьдесят лет? – уточнил Бильбо, не без удовольствия наблюдая, как предательская краска заливает щеки Торина. – Ох, будет тебе уже! Иди сюда.
Тут он ухватил Торина за туго заплетенные косички и потянул на себя, чтобы наконец коснуться губами до его губ. Оцепенение тут же покинуло Торина – он обхватил Бильбо обеими руками и крепко прижал к себе, отвечая на поцелуй. Это было восхитительно – гораздо лучше, чем в воспоминаниях Бильбо, более пылко, отчаянно и жадно.
Бильбо никогда не думал, что в этой жизни или в какой угодно другой он сможет вновь увидеть Торина, ощутить его рядом так полно и близко. Сердце гнома уверенно билось совсем рядом с его, и не было ничего прекраснее в этом дивном бессмертном мире.
Долгие годы, наполненные горем и безнадежной тоской, растворялись где-то в тумане прошлого, и Бильбо, осмелев, зарылся пальцами в шевелюру Торина, притягивая его все ближе и ближе. Впервые после того, как ему пришлось покинуть Эребор, Бильбо Бэггинс вновь чувствовал себя цельным, а не жалким осколком хоббита. Словно зияющая рана в душе наконец затянулась, омытая волнами облегчения, счастья и любви, в одночасье обрушившихся на него. Словно всепоглощающий океан горя, в котором он тонул все эти годы после смерти Торина, теперь превратился в исчезающую нестрашную лужицу, где даже ног не замочишь.
Торин был здесь, с ним. Бильбо по-прежнему не понимал, как такое случилось, но прямо сейчас его это мало волновало. Невозможно… но разве невозможным было то восхитительное ощущение, что дарили ему губы Торина? Разве не стоял Торин во плоти совсем рядом, прижимаясь к нему всем телом, разве сама жизнь не струилась в нем?
Бильбо хотелось то ли плакать, то ли смеяться – неохватного счастья, бурлившего в нем, было слишком много, и оно грозило вот-вот вырваться наружу слезами и смехом.