В общем, когда этот вопрос разрешился ко всеобщему удовольствию, компания начала трудный спуск по крутому склону в долину. Многие гномы морщились и прихрамывали — встреча с гоблинами и орками не минула бесследно, — но Торину приходилось хуже всех. Он заметно хромал, берег левое плечо, которое потрепал варг Азога, и, не желая показывать прочим свою слабость, медленно плелся в хвосте отряда, держась рядом с Бильбо. Впрочем, раны не избавили его от обычного упрямства, и на все разумные предложения хоббита устроить небольшую передышку и дать отдых измученному телу он только сильнее стискивал зубы и шел дальше.
— Торин… — в очередной раз начал Бильбо свои увещевания. Несмотря на то, что он повторил это имя уже раз десять, ему до сих пор непривычно было именовать Торина Торином, и дыхание опять невольно сбилось. Оставалось только надеяться, что упрямый гном наконец-то поймет, что неразумно так спешить, не обращая внимание на раны и усталость, но, кажется, этим надеждам не суждено было оправдаться.
— Пойми, дать отряду немного отдохнуть — это не значит проявить слабость. Поверь, тебя за это никто не осудит — даже наоборот. — Бильбо решил изменить подход к проблеме, стараясь идти в ногу с угрюмым гномьим королем и при этом не терять из виду широкую спину Двалина.
— Я в этом не сомневаюсь, — сквозь зубы ответил Торин, — но вполне вероятно, что едва зайдет солнце, эти предгорья наводнят наши старые знакомые гоблины.
Он попытался выпрямиться во весь рост, но болезненно вздрогнул и не довершил движения. «Наверное, по привычке хотел устрашающе зыркнуть на меня, чтобы не приставал со всякой ерундой», — с состраданием подумал Бильбо.
— А если бы Фили и Кили были ранены, что тогда? — выложил он очередной аргумент, на который возлагал большие надежды. — Ты дал бы им отдохнуть или гнал вперед до самой ночи?
— Я бы… — взгляд Торина устремился куда-то в пространство, и Бильбо понял, что гном отчаянно пытается подыскать приемлемый ответ, — я бы… нес их сам.
— Нес? Обоих? — язвительно переспросил Бильбо, стараясь поймать взгляд Торина, но тот упрямо отказывался смотреть на него.
— Да.
С одной стороны, Бильбо очень хотилось как следует встряхнуть Торина посильнее, чтобы он прекратил молоть чушь, а с другой — трудно было ожидать от гордого упрямца чего-нибудь другого.
— То есть ты хочешь сказать, что тащил бы своих вполне взрослых раненых племянников на себе целый день до самой ночи?
Торин, по-прежнему не глядя на хоббита, кивнул:
— Да.
Бильбо в отчаянии застонал.
— Ты нарочно притворяешься, что не понимаешь, о чем я говорю! — Он обвиняюще ткнул Торина пальцем в плечо. — Даже ты не сможешь долго нести на себе двух гномов в полном обмундировании.
Он уже набрал побольше воздуха в грудь, чтобы продолжить свою тираду, но мгновенно отпрянул, стоило только Торину, зашипев от боли, отдернуться от его прикосновения.
— Ну все, хватит! — решительно воскликнул хоббит, взмахнув в раздражении руками. — Нам нужно остановиться и отдохнуть! Сейчас же!
Торин адресовал ему мрачный взгляд, который был встречен с упрямым бесстрашием.
— Я же говорил тебе, что со мной все в порядке. Мы не будет делать привал только потому, что я…
Тут Бильбо, окончательно потеряв терпение, возмутительным образом прервал речь короля и закричал на все предгорья, что пора бы уже остановиться и начать обустраивать лагерь. Предложение было встречено с явным одобрением. Бильбо даже не ожидал, что гномы его не только поддержат, но и единодушно последуют его указаниям — не исключая Двалина, который обычно ничего не делал без прямого приказа Торина. Видимо, после того, как Бильбо спас жизнь их королю, гномы — даже те, кто за весь поход не перемолвился с ним и десятком слов — прониклись к нему своего рода уважением или, по крайней мере, перестали пропускать его слова мимо ушей.
— Привала не будет! — попытался было воспрепятствовать незапланированному отдыху Торин, уязвленный таким поведением компании, но тут Двалин бесцеременно схватил его за меховую опушку шубы и дернул вниз, вынуждая сесть на плоский камень у тропы, мимо которой протекал весело журчавший ручей.
— Парень прав, — сказал Двалин, осторожно разжимая пальцы и скрещивая руки в бледных полосах шрамов на груди. — Нам всем, и тебе тоже, не помешает восстановить силы, а то будет только хуже. Выступим через пару-тройку часов, а пока отдыхай.
Торин обвел взглядом прочих гномов, рассаживавшихся возле ручья, ища поддержки. Но большинство прятали глаза, не желая смотреть в лицо своему королю в ожидании неминуемой вспышки гнева, или же, по примеру Фили и Кили, с готовностью кивали головой, выражая свое полное согласие со словами Двалина. Братья даже подошли ближе к камню, на котором сидел Торин.
— Нам всем нужно отдохнуть, это точно, — простонал Кили, потягиваясь и распрямляя ноющую спину. Фили со смехом хлопнул его по плечу.
— Отдых нам пока не светит, братец. Забыл? Еды нет, придется поохотиться — иначе не видать нам ужина как своих ушей. И лучше бы поторопиться — твой живот урчит от голода так громко, что скоро распугает всю живность в округе.
Кили скорчил жалобную рожицу и похлопал по животу ладонью.
— Это все потому, что ты слопал последний кусок хлеба.
Фили ткнул его рукояткой одного из своих многочисленных ножей.
— Интересные новости, а я вот прекрасно помню, как по-братски поделился им с тобой.
Кили отскочил от брата, прожигая его возмущенным взглядом, но уже через пару мгновений расплылся в ехидной ухмылке.
— Ах, да, что-то такое припоминаю. Наверное, вкус черствой краюхи был так восхитителен, что я позабыл обо всем на свете!
Фили живо перехватил нож за рукоятку, нацеливаясь острым концом лезвия в сторону Кили, и прищурился, делая вид, что замахивается.
— Беги, братец, беги! Боюсь, в последнее время мне было не до упражнений — вдруг рука дрогнет, и ты случайно лишишься чего-нибудь… важного?
Кили рассмеялся, хоть и несколько натянуто, переводя взгляд с брата на поблескивающее лезвие ножа.
— Я… ну…
Ища поддержки, он умоляюще глянул на Бильбо, который ответил ему ухмылкой, и вдруг заорал, вытаращив глаза и принявшись тыкать пальцем куда-то за спину Фили:
— О нет! Фили, берегись! Там дикий кабан!
Фили, захваченный врасплох, крутанулся на месте, а Кили, воспользовавшись его замешательством, бегом рванул на другой конец поляны, хохоча во все горло.
— Ах ты, мелкий паршивец! — крикнул Фили ему в спину и бросился в погоню. — Да я из тебя мишень для моих ножей сделаю! Слышишь? Живую мишень!
Бильбо весело фыркнул, глядя, как братья, крича и смеясь, носятся друг за другом по лагерю. Увлекшись забавным зрелищем, он едва не подскочил на месте, услышав раздавшееся совсем рядом ворчливое замечание Торина:
— Вот охламоны.
Гном тоже искоса наблюдал за племянниками и теперь, поморщившись, принялся осторожно снимать ножны с Оркристом, закрепленные на спине. Справившись с этим, он потянулся было к поясу, куда обычно цеплял свой своеобразный щит из дубовой ветви, но рука его замерла, не закончив движения. Дубовый щит остался на поле битвы с Азогом. Бильбо заметил, как потемнело лицо Торина и как судорожно сжались его пальцы у поясного ремня. Хоббит осторожно присел рядом на камень, не зная толком, что сказать. Его дружба с подгорным королем просуществовала без году неделя, взаимопонимание — и того меньше, поэтому Бильбо очень не хотелось все испортить каким-нибудь неуместным замечанием.
Торин зажмурился, глубоко вздохнул и вновь открыл глаза.
— Я, должно быть… Должно быть, он остался на той поляне.
Бильбо не очень понимал, почему та ветка представляла собой такую ценность для короля, но, учитывая данное ему прозвище «Дубощит», она наверняка означала что-то крайне важное.