Император изучающе осмотрел его прищуренным глазом и, сладко потянувшись, мяукнул:
- Человеческий раб, ты обвиняешься в преступном сговоре с меррррзкими повстанцами, в незаконном пррроникновении на террриторию запррретной печати и в попытке прррименения оружия массового котякоунижения! - императорский хвост недовольно обмахивал его наипушистость, - во время эксперимента по разработке, добыче и насаждению контролируемой ночи, такие проступки караются незамедлительным направлением в почесывательный цех! Можешь ли ты сказать что-либо в своё оправдание.
Ёхан поднял на императора полный святой ненависти взгляд, скривил исцарапанное лицо и прошипел:
- Я должен быть тебе благодарен, ведь ты показал мне свет, дал истинную причину для ненависти. И не потому что твои мерзкие комки шерсти разорвали рыжего Тиля на тысячу клочков, и даже не потому что вы угнетаете мой народ. Я вас всех уничтожу за то, что вы опорочили светлый образ всех котиков! Ты осквернил память о моём замечательном коте!
Его Императорское Величество протянул свою мягкую лапку в сторону пышущего ненавистью парня и вяло мяукнул:
- Нет, Ёхан, я и есть твой кот!
Душераздирающий вопль, неспособного принять очевидную истину рядового, вознесся к величественному потолку и потонул в мягкой шерсти котяк.
Безумный Мартин глубоко затянулся, нервно почесывая оцарапанную щеку. Его единственный глаз нервно перебегал от собеседника на дверь курилки и обратно.
- В определенных условиях, - своим вибрирующим шепотом выпалил он, - при столкновении двух пучков тяжелой светлой пряжи может образоваться сверхтяжелая тёмная пряжа с особыми свойствами, - он затянулся еще разок и закашлялся, - такая пряжа поглощает свет в определенном радиусе. Маленький кусочек такой пряжи прячут в колбу из разумного стекла, которое в состоянии покоя имеет 97% коэффициент отражения, но, если пропустить через него ток становиться абсолютно прозрачным
Ёхан задумчиво кивал, нервно стуча по подбородку перемотанными пальцами.
- Сама по себе такая пряжа довольна опасна, да и процесс её создания сложен и сопровождается выделением огромного количества энергии, - продолжал тараторить Мартин, - Все помещения Мур -1 отапливаются за счет этого.
- Лучше скажи где установлены такие лампы, - нетерпеливо перебил его Ёхан.
- Во всех ключевых помещениях, - Мартин пожал плечами, - доля тёмной пряжи в стандартных колбах мала, но из-за замкнутости помещений разглядеть что-то вряд-ли удастся… Хотя… - Безумный замер на мгновение, закатив глаза, - излучение достаточного количества светлой пряжи может нивелировать поглощающую способность стандартных колб. Но, ходят слухи, что котяки строят сверхгигантскую колбу, чтобы включать ночь по собственному желанию…
Ёхан зло ударил кулаком по стене курилки:
- Мы не должны допустить этого. Если я достану светлую пряжу, ты сможешь защитить нас от тьмы?
- Да… Наверное… - Мартин мелко затряс головой, - но где ты достанешь её?! Да и что мы будем делать, если сбежим?! нам не прорваться из Мур-1…
- У меня есть план… - потрескавшиеся губы Ёхана растянулись в злорадной ухмылке, - К тому же, я нащупал слабые точки у одной высокопоставленной котяки…
Резкий гудок, вещающий об окончании перерыва, заставил заговорщиков вздрогнуть, потушить окурки и вернуться к исполнению своих невольных чесательных обязанностей.
Секунды растянулись до бесконечности, позваляя Ёхану последний раз взглянуть в глаза Мартина, погибающего под ударами тысячи бритвено острых когтей, окинуть взглядом заполненный телами погибших соратников коридор, торжествующе и зло усмехнуться в наглые морды пушистых деспотов, которые так отчаянно стремятся остановить его. Но поздно! Обмотанный светящейся пряжей, Ёхан вскинул руку вверх и, громогласно проревев “Viva la Revolution!”, нажал золотую кнопку, что была так хитроумно спрятана за выключателем света.
Вид тридцатифутовой Дивы, размахивающей палкой сервилата невообразимых размеров, завораживал. Она с азартом лупасила дезориентированных манящим запахом котяк, оглашая окрестности своим стеноразрушающим альтом:
- Der Kater hat Kater! Schlechte Katze, schlehte! Ha! Ha!
Ёхану некогда было любоваться инфернальной валькирией. И, хотя он замер на минуту зачарованный, когда котяки собрались в огромного Котзилу и попытались заплевать могучегрудую фрау высокотоксичной шерстью, но пали под тяжелыми ударами колбасы.
Парень гнался за отчаянно улепетывающим императором, пробираясь сквозь завалы, разрушенного топотом ножищ валькирии, дворца. Несмотря на тучность и изнеженность, злодейский перс проявлял не дюжую прыть. Но, как бы пушистый тиран не старался, ярость Ёхана всегда оказывалась на шаг впереди.