В интервью Роднянский говорил, что функция искусства, с одной стороны, утешать, смягчать нравы, с другой – говорить правду, чем, по его словам, и занимается авторское кино. Но почему Александр Ефимович, фанат военных писателей Виктора Некрасова и Василия Гроссмана, не сказал молодому режиссёру, что его сценарий – концентрация лжи? Он не смягчает нравы, а сеет раздор.
Ещё одна ученица Сокурова, Кира Коваленко, сняла под руководством Роднянского фильм «Разжимая кулаки» об освободившейся женщине Кавказа. От чего освободившейся? От больного отца. Героиня бросает отчий дом в Осетии, чтобы избавиться от оков патриархального мирка и вырваться на волю. Об этом фильме, тоже поощрённом в Каннах, кинематографисты-осетины мне говорили с яростью, как об отвратительно лживом и пропагандистском.
Примерно такая же реакция в Нальчике на фильм другого ученика Сокурова, Владимира Битокова, «Мама, я здесь» о метаниях матери бойца ЧВК, погибшего в Сирии.
Александр Ефимович говорит о том, как важно поощрять в национальных республиках стремление к свободе, с большим энтузиазмом отзывается о взлёте якутского кино. Что настораживает: как бы под заботливым приглядом нашего борца с «имперскостью России» дело не дошло до сепаратизма её национальных краёв и областей.
Начиная с 90-х и до недавнего времени министры культуры РФ, отчитываясь о положении дел в кинематографе, главными свидетельствами успешного его развития называли победы наших фильмов на зарубежных кинофестивалях. Но какие фильмы там побеждали? Не «Легенда № 17», не «Движение вверх» и даже не «Аритмия». Эти фестивали (и некоторые наши) стали инструментом, которым переориентировалось российское кино. Сейчас нашему режиссёру невозможно создать имя за рубежом, если ты не порочишь свою Родину. Благодаря таким продюсерам, как Александр Ефимович, создано целое направление в российском кинематографе, которое можно назвать фестивальной чернухой.
Когда же фестивали обвиняют в политической ангажированности, Роднянский заразительно смеётся и объясняет (как объяснил иностранному агенту Дудю), что жюри фестивалей, состоящие из выдающихся кинематографистов, и многотысячная американская киноакадемия ничуть не политизированы, они действительно выбирают лучшего из лучших. Но, во-первых, на фестивали фильмы отбирают не жюри, а отборщики, такие, как Роднянский, во-вторых, мы знаем атмосферу, в которой живёт западный мир, и сколько помоев перманентно выливается на Россию, особенно последние четверть века, – там нас хотят видеть вечно отряхивающимися от грязи, кающимися. Запад безоговорочно верит антироссийской пропаганде, там на ТВ не будут показывать документальные кадры о зверствах укронацистов и возмущаться по поводу разбрасываемых ими запрещённых всеми конвенциями противопехотных мин-лепестков, на которых подрываются дети Донецка.
Роднянский говорит, что внимательно следит за поведением кинематографистов России, и обзывает нехорошими словами тех, кто остался «со своим народом, там, где мой народ к несчастью был», и тем более тех, кто поддержал СВО. Ненавидит снимающих в России патриотическое кино и ужасается, когда кто-то это делает искренно.
Когда его спросили, какие перспективы у тех, кто в знак протеста покинул Россию, он нарисовал для них радужную картину будущего: «Российское кино будет свободно в изгнании! Снятые там фильмы изменят жизнь в России!». Посмотрим, но я что-то сомневаюсь, что названные им режиссёры состоятся на Западе. А в отношении актёров так просто уверен, что карьеры, соразмерной с российской, ни Чулпан Хаматова, ни Алексей Панин, ни Анатолий Белый не сделают. Кому они там нужны? Ими немножко попользуются, как Овсянниковой, и забудут. Неправильно и даже подло агитировать актёров за эмиграцию. Полагаю, что и сам Роднянский, как выдающийся украинский или американский продюсер, тоже вряд ли осуществится. Он был неоценим здесь, как «резидент Левиафан», подрывавший наше государство изнутри. А выехав за пределы России, становится одним из многих. Ненавистников России всегда хватало.