Среди недавних событий (антисобытий?) на ниве сериаловарения стоит отметить «Шторм» с участием Александра Робака, Анны Михалковой и Максима Лагашкина. Он, как и «Арест», вышел не на ТВ, а в Сети (на это раз на платформе «Start»). Сериал своим мощным течением, валом неожиданностей и отличными актёрскими работами увлёк чрезвычайно. Приставка анти- здесь всё-таки уместна ввиду его опасной амбивалентности: страшные преступления совершают хорошие вроде люди: беззаветно любящий жену муж-полицейский и обаятельный, преданный ему помощник-киллер. Или отдельным людям у нас уже всё позволено?
К антисобытиям, с сожалением, можно отнести и сериал «Годунов. Продолжение» («Россия 1»). В первой части сериала, посвящённой царствованию Иоанна Грозного, столько было достойного и интересного, в первую очередь актёрские работы Сергея Маковецкого, Льва Прыгунова, Виктора Сухорукова, Владимира Стеклова, Сергея Безрукова и многих других, что продолжение, повествующее о Смуте, ожидалось с нетерпением. А вышло скомканным и чересчур беллетризированным – разочаровывающим.
Подобное с ещё большим основанием можно сказать и о продолжении другого исторического сериала. Мы хвалили историческую драму «Екатерина. Взлёт» («Россия 1»), снятую Дмитрием Иосифовым с Мариной Александровой, которая совсем не похожа на императрицу внешне, но передать величие монаршей особы, почувствовавшей себя наследницей Петра и возглавившей гвардию пассионариев, ей удалось. А показанное в этом году продолжение «Екатерина. Самозванцы» далеко ушло и от крайне интересных реальных событий, и от художественной правды. Императрице, в жизни которой и так слишком много было альковных коллизий, придумали дополнительные – слезоточиво-мелодраматические, что привело к превращению исторического сериала о грандиозных прорывах России во что-то вроде «Анжелики – маркизы ангелов», к тому же с клеветой на великих деятелей русской культуры Ивана Шувалова и Гавриила Державина, что абсолютно непростительно.
Из позитивных событий отметим крайне интересное телепутешествие Владимира Познера по странам Скандинавии. Успешный опыт построения «социализма с человеческим лицом» нашими северными соседями восхитил ведущего, а через него и многих телезрителей.
Движение вниз
Когда в поисках свершений отечественного кинематографа перелистываешь в памяти ленты, о которых писал в уходящем году, то с грустью убеждаешься, что таких ярких свидетельств «движения вверх», которое когда-то началось «Легендой № 17», не было. Отличный прокат был у военно-патриотического фэнтези «Т-34», успешно прошёл и основанный на героических событиях недавнего прошлого духоподъёмный «Балканский рубеж». Но было и мощное движение вниз.
«Дылда» молодого режиссёра Кантемира Балагова вызвала недоумённую реакцию даже у либеральных критиков. Да, известно, что всё снятое Александром Сокуровым и его учениками – «кино не для всех», но чтоб до такой степени?! Этот диковатый опус про любовь детоубийцы к подруге-проститутке в постблокадном Ленинграде был награждён в Каннах и Женеве, а наш потрясённый оскаровский комитет отправил фильм за океан – бороться за заветную статуэтку. Что, конечно, с одной стороны, удивительно: как «это» может представлять Россию? С другой – понятно: на международных фестивалях именно такой хотят видеть нашу страну. Отвратительной, дикой. Как ни печально, но многие наши кинематографисты ориентированы не на российского зрителя, а на зарубежные жюри.
Что касается иностранных лент, то, несмотря на мощный мейнстрим либеральной политкорректности, в Каннах всё чаще побеждают такие ленты, как «Джокер». Тут и социальный протест, и протест кинематографистов против засилья «индустрии супергероев», пичкающей детскую и юношескую аудиторию кинокомиксами про человеков-пауков, мстителей и прочими суррогатами империй Марвел и Дисней. Не выдержали патриархи Голливуда Коппола и Скорсезе – и возмутились тем, что зрителей отучают от серьёзного кино: инфантильным обществом легче управлять.
Искупление
В заключение нельзя не упомянуть две отечественные ленты, отчасти искупающие грехи нашего кинематографа, и не только его. Не громкие, не кассовые. Они совсем не похожи на те, что шумно обсуждались в прошедшем году: «Текст», «Француз», «Юморист», «Верность», «Одесса», «Громкая связь», «Братство»… Они другие, не от мира сего. Нет в них ни политической конъюнктуры, ни желания кому-то понравиться, угодить.