Они – о жизни и смерти. И о любви.
Они похожи на молитвы.
Это «Ван Гоги» Сергея Ливнева и «Сквозь чёрное стекло» Константина Лопушанского.
О первом мы писали: в «Ван Гогах» из застарелого конфликта ненависти-любви отца и сына вырастает тема прощения и прощания. Это драма примирения. У Лопушанского, напротив, трагедия несовместимости.
Режиссёр (он же автор сценария) поселяет безгрешного ангела в доме золотого тельца. «Телец» (областного масштаба олигарх), как-то случайно заглянув в храм, увидел поющую в хоре Настю (Василиса Денисова) из монастырского приюта для плохо видящих. И захотелось ему, если удастся вылечить девушку, жениться на ней. Она долго сомневается, но соглашается. Дорогостоящая заграничная операция проходит успешно, Настя обретает зрение. Как будто постаревший бандит из фильма «24 часа», которого Максим Суханов играл 20 лет назад, «телец» решает жить с юным чистым созданием ещё и потому, что к ней можно прийти ночью, когда на него накатывает ужас.
И с этим ужасом Насте надо жить.
Мне показался излишним, иллюстративным сюжет с её увлечением юным поэтом, похожим на «мальчика Бананана» из «Ассы». Он уводит к семейной драме: ревнивый муж осчастливил барышню, думал, что будет верная жена, а она оказалась как все… В том-то и дело, что не как все! После того как у неё открылись глаза, Настя увидела не только прекрасный Божий мир, но и поняла, кто её благодетель. «Телец» ради денег-власти сметёт, как сор, сотни банананов, подкупит, развратит всех, кого можно подкупить, и убьёт тех, кого купить нельзя. Ей с этим согласиться? Не замечать, смириться, как делают все? Ведь ей так повезло!
Настя поступает так, как раньше поступали женщины, захваченные завоевателями, чтобы не доставаться им, – уродует себя. Фильм – свидетельство того, что нравственный императив в нашем кинематографе жив. Пока.
Вот такая картина прошедшего года.
25.12.19
Ленинград. Чтобы помочь жить другим
«Блокадный дневник» возвращает кинематограф к его предназначению
Массированной атаке фильм подвергся ещё до показа на 42-м ММКФ. Били с двух сторон. Увидев лишь трейлер, «охранители» честили создателей за то, что они оклеветали героических ленинградцев, показав их полностью потерявшими человеческий облик.
Критики из противоположного лагеря упрекали сценариста и режиссёра Андрея Зайцева в том, что он, опираясь на известные книги Ольги Берггольц и Даниила Гранина, не учитывал той «правды», которую несут «известные историки» (типа перевербованного майора ГРУ Суворова-Резуна): в трагедии Ленинграда виноват не Гитлер, а кровавые сталинские палачи. Они объедали ленинградцев и не давали им выйти из блокады через благородно оставленные фюрером проходы. Мы много писали о фильмах, которые поклонники Резуна поднимают на щит, известно, какая «правда» им нужна. «Праздник», «Дылда», в 2007 году на Первом канале был показан российско-британский сериал «Ленинград», в котором самоотверженная английская журналистка вопреки воле сатрапов спасала несчастных ленинградцев. Было опасение, что и «Блокадный дневник» из того же спекулятивного ряда.
Слава Богу, нет. Тех, у кого в 42-м родные погибли в Ленинграде, кто смотрел часами кадры хроники той страшной зимы, работал в архивах, читал свидетельства о каннибализме и о других ужасах блокады, удивить трудно. Но фильм удивил.
Во-первых, абсолютно неожиданным прологом. Безмятежная зимняя сказка, белое морозное утро, к молодому немецкому офицеру-артиллеристу приехала возлюбленная, её заботливо укутывают в русский тулуп, в честь приезда доверяют «дёрнуть за верёвочку» дальнобойной пушки. Раздаётся выстрел, все довольны, смеются, влюблённые очень похожи на сегодняшних молодых людей, они счастливы, а снаряд летит, летит и… прилетает в Ленинград, в дом моего деда, может быть.
Город белый, обледенелый, полумёртвый, но не сдавшийся, ободранная квартира, где живёт Ольга (Ольга Озоллапиня). После месяцев отчаянной борьбы с голодом-холодом она приняла решение о личной капитуляции – незачем больше жить. Её соседка (Василина Маковцева), мать троих детей, не сдаётся, она прекратила кормить одного, грудного, чтобы сохранить жизнь двум оставшимся. Страшно подумать, что будет с тельцем малыша, плачущего в соседней комнате.
Ольга обязала себя сделать последнее: вытащить из дома окоченевший труп мужа, а потом дойти до отца – он врач, живёт, если живёт ещё, на окраине города. Она должна попросить у него прощения, проститься. Это единственное, что её ещё связывает с жизнью, – воспоминания детства с папой оживают в её сумеречном, чёрно-белом сознании цветными картинками. Нет, не единственное, что-то живое, человеческое в ней и в других питерских доходягах иногда вдруг проступает. Люди из очереди за хлебом возвращают украденные у старика-снабженца буханки, которые он вёз в детдом; потом грубые, злые люди из похоронной команды, погрузившие Ольгу, заснувшую и замёрзшую, в труповозку, заметили, что она живая, и разбудили, вытащили из кузова и даже подвезли поближе к отцовскому жилищу. Потом солдат помог ей, обессиленной, встать, чтобы дойти… Помог и отец – Сергей Дрейден играет не просто отца, а спасителя: он, тоже еле живой, врачует души. Отцу принесли семена, он мечтает весной посадить розу. Он живёт, чтобы помочь жить другим.