- Теперь ты не настолько смелая, - продолжал он между тем. Провел указательным пальцем по своей щеке, напоминая о пощечине, которой закончилась наша первая встреча. Но я, точно так же, как и в ту далекую ночь думала лишь о том, кто для меня важнее не только странного марева, в которое погружалась рядом с этим мужчиной, но и вообще всего.
- Джейк, - сипло вырвалось из пересохших губ, - что с ним?
- Хороший вопрос, правильный, - медленно произнес мужчина.
Отошел, вернулся к столу. Развернул ко мне включенный ноутбук, пробежал пальцами по клавиатуре. Я не двигалась, словно приросла к паркетному полу. Даже не дышала, боясь того, что сейчас увижу.
- Ну, посмотри.
Шаг. Еще один. Неловкий, на негнущихся, заледеневших ногах. Фото на экране. Просто картинка, фотошоп. Невозможно и нереально. Как и чей-то крик – жуткий, будто потусторонний, всего-то звуковое сопровождение к калейдоскопом сменяющимся картинкам – вначале на экране, а потом просто перед глазами. Боль от соприкосновения с полом лишь на миг отвлекла, отрезвила. Но ничто не могло стереть застывшее, забрызганное кровью лицо Джейка и дыру от пули слева на груди в прорехе рубашки.
- Не-ет! Это не пра-а-авда!!
- Неужели? – рядом со мной на пол приземлилась затянутая в бархат прямоугольная коробка. Дрожащими пальцами я поддела крышку. Белоснежный шелк внутренней отделки портили пятна крови – уже запекшейся и потому потемневшей. Мозг заставлял сосредотачиваться именно на них, будто в целях самосохранения оттягивая момент осознания, что их источник действительно кусок кожи с наколотым на ней орлом. Тот раскинул крылья и выпустил когти… Будто охотился.
Мне именно так показалось, когда я впервые увидела эту татуировку на плече Джейка. Протянула руку, почти касаясь, и сразу же отдернула. Казалось, вся окружающая действительность сжалась до жуткого доказательства того, что настал мой персональный конец света. Сквозь грохочущий в ушах пульс прорывались чьи-то рыдания. Меня тошнило – вновь и вновь, хоть желудок и был пуст.
Его руки поддержали за плечи, вернее попытались, ведь отшатнуться, отползти все же хватило сил.
Я уперлась спиной в стоящее у стола кресло, вжалась в обивку, будто это могло укрыть от открывшейся мне правды и от склонившегося ко мне монстра.
- Тва-ари! Ненавижу-у-у….
Теперь он схватил уже сильно. Не причиняя боли, но так чтоб удержать. А я вопила, пыталась вырваться из рук мужчины. Будто это могло что-то изменить. Он что-то говорил, кричал, но я не могла разобрать слов. Не заметила даже кто именно вонзил мне в шею иглу. Краткий миг и все померкло.
****
Свет проникал под закрытые веки и ужасно резал глаза. И все равно я их открыла, но тут же зажмурилась. Помимо мерзкого света – наша с Джейком спальня расположена так, чтоб рассветные лучи мягко лились в окно даже в погожий летний день, непривычный мятный запах от наволочки и пододеяльника… Воспоминания лавиной обрушились на все еще одурманенное сознание. Вскрикнув, резко села в постели, через боль с ужасом осмотрелась. Глаза быстро привыкли, ведь свет проникающий сквозь опущенные жалюзи, вовсе не такой яркий, как показалось вначале. Почти напротив широкой, застеленной белоснежным бельем кровати стоял туалетный столик и кресло – тоже белые, как и прикроватные тумбочки и ночники на них. Больше в комнате не было ничего. Но я все равно просканировала взглядом пространство. Сантиметр за сантиметром, будто это важнее всего на свете. Будто, заметь я еще что-то – какую-то мелочь, деталь, все случившееся окажется сном. И я проснусь в нашем доме, в его руках. Джейк…
Оказывается, я плакала. Не заметила, когда начала и не думала вытирать слезы, оставляющие горячие дорожки на ледяных щеках. Вжалась в спинку кровати, подтянув колени к груди, обхватила их, силясь сдержать вновь появившуюся дрожь и зарыдала в голос.
Он мертв, мертв – набатом звучало в ушах. Сердце будто разрывалось в груди, превращаясь в зияющую черную дыру отчаяния.
Тихо открылась дверь и я, вскочив с кровати, забилась в угол. Голова закружилась, но это не помешало разглядеть одетого в белую рубашку и темные брюки молодого человека с подносом на ножках. Бегло скользнув по мне взглядом, он осторожно опустил поднос на постель и, не сказав ни слова, вышел.
Бросилась к двери и дернула ручку – заперто. Забарабанила в нее, сбивая костяшки, потом сбросила поднос с кровати. Содержимое рассыпалось и разлилось на пол. А я вновь забралась в кровать. Никто не пришел, и я не могла бы сейчас сказать хорошо это или плохо.