Жасмин Майер
Красавица и чудовища
Глава 1. Кейт
Ненависть.
Вот, что движет мной.
Я ненавижу каждого, кто глазеет на меня, пока я пересекаю холл борделя, но сильней всего — тех двух мужчин, к которым я направляюсь.
При этом я не перестаю улыбаться.
Семь долгих лет именно ненависть была для меня топливом, на котором я жила. Семь долгих лет я мечтала о том, как однажды всажу всю обойму в убийцу моих брата и матери так же, как он сделал это с ними. Я никогда не забывала об этом.
Однажды убийца встанет передо мной на колени. Ради этого я здесь.
А пока — должна подождать. Осталось немного. В сравнении с тем, что я добилась и преодолела за эти семь лет, впереди меня ждет сущая ерунда. Чтобы добраться до цели, всего-то и надо, что преодолеть холл, полный возбужденных мужчин и полураздетых женщин, и подняться по лестнице.
А после пережить эту ночь.
Мои сегодняшние клиенты ждут меня в закрытой вип-комнате на втором этаже. Они не изменяют своим вкусам, и сегодня, как и всегда, заказали себе одну женщину на двоих.
Сегодня я проживу столько, сколько мне будет позволено.
Сегодня больше ничего от меня не зависит.
Пока я пересекаю холл борделя, собравшиеся здесь мужчины пожирают меня глазами. Их можно понять. На мне только черные чулки, крохотные бикини и прозрачный бюстгальтер, и я солгу, если скажу, что в этот момент не испытываю стыда. Но стыд — последнее, о чем мне стоит беспокоиться, а липкие взгляды, от которых едва ли не чешется кожа, сейчас меньшая из моих проблем.
Внутри меня на привязи, как бешеная дворняга, рвет и мечет ненависть, которая становится только сильнее, чем ближе эта проклятая лестница. Что я увижу в их глазах, когда наконец-то посмотрю им в лицо? Вспомнят ли они меня? Нет, вряд ли. Малышка Пинки Пай осталась в далеком прошлом.
Каждый мужчина на первом этаже прекрасно знает — им можно смотреть, но трогать меня нельзя. Пусть они отымели меня в своем воображении в каких угодно позах, в реальности никто из них меня и пальцем не тронет. Сегодня меня выбрали не для них.
Сегодня я принадлежу их боссам.
Сразу обоим.
Лестница уже прямо передо мной.
Боюсь даже думать о том, что меня ждет, если меня раскусят, остановят, не дадут пройти дальше, но у подножия лестницы никому нет дела до меня, так что с бьющимся где-то в горле сердцем я просто поднимаюсь выше. Фальшивые лабутены с облупившейся красной подошвой, — ведь откуда у шлюхи настоящие, — громыхают по ступеням.
На втором этаже тише и темнее. А еще от стены все-таки отлипает такой ожидаемый Цербер.
— Имя, — требует телохранитель.
— Луиза, — не моргнув глазом, вру я.
Амбал разглядывает мои формы, и хоть в его глазах тоже мелькает вожделение, профессионализм одерживает верх. Больше, чем мои соски, его волнует безопасность двух мужчин, к которым я направляюсь.
— Должен тебя обыскать, крошка. Хоть на тебе и одежды-то нет, — он разводит руками, мол, прости, такая работа.
— Ой, я тебя умоляю, лапай на здоровье, — смеюсь я.
Луиза, которая по вечерам подкрашивает красным лаком для ногтей подошву своих Лабутенов, спокойна, как удав, пока липкие ладони телохранителя скользят по ее ногам снизу вверх.
А еще Луиза и бровью не ведет, даже когда пальцы телохранителя вдруг задерживаются на внутренней стороне бедер, чуть выше кромки кружева от чулок.
Он медленно поднимает глаза и говорит:
— А ведь ты течешь, малышка.
— Это… большая честь для меня, — говорю срывающимся от нервов голосом.
И это правда, во многих смыслах.
— Боссы умеют обращаться с женщинами. Не бойся.
— Наслышана, — киваю я. — Но почему они всегда делят одну женщину на двоих? Силенок не хватает трахаться один на один?
Этот вопрос меня мучает очень давно, но может быть, только сегодня я наконец-то узнаю ответ.
Амбал еще глядит на меня, и секунды тянутся бесконечно.
— Следи за своим языком, стерва.
Он все-таки выпрямляется и убирает руки с моего тела.
— Шевели копытами. Первая дверь направо. Они не любят ждать.
Больше всего на свете мне хочется убежать от него, но сегодня я больше не Кейт. Сегодня я Луиза — лучшая шлюха этого борделя, а Луиза так бы не поступила. Так что я иду по коридору медленно, покачивая бедрами, даже зная, что он наверняка смотрит мне вслед. Луиза шла бы именно так.