После окончания речи ведущей, толпа предалась возбужденной болтовне. Сидней Блэйк «держала» милую улыбку на лице, которой научилась с того момента, как она стала уже достаточно взрослой для чаепитий с куклами: уголки губ любезно приподняты ровно настолько, чтобы выглядело скромно, но не наигранно или нагло.
Улыбка настоящей леди. Идеальной дочери. Идеальной невесты.
Ложь. Ложь. Ложь.
— Я абсолютно уверена в том, что уйду домой с одним из холостяков этим вечером. Конечно, некоторые из нас могут не беспокоиться о том, чтобы подцепить привлекательного, богатого мужчину. Я уже слышала поздравления, адресованные тебе, Сидней, — промурлыкала молодая блондинка — красивая и опасная, словно меч, украшенный драгоценными камнями — она прислонилась щекой к щеке Сидней, имитируя поцелуй. — Я была так рада услышать о твоей помолвке.
— Вы будете такой красивой парой, — проворковала сногсшибательная брюнетка. — Ваша свадьба будет самым большим событием года. Вы уже определились с датой?
Сидней пробормотала «спасибо» и «еще нет», а другая женщина пожимала Сидней руку, поднимая ее так высоко, чтобы кольцо с бриллиантом в три карата сверкало в свете люстры. Вау. Правда? Женщина прижала язык к нёбу, не произнося ни слова, пытаясь подавить вспышку гнева. Тем не менее… если бы женщина выхватила лупу ювелира, спор продолжался бы вечно.
— Как красиво, — пробормотала блондинка с теплым выражением лица, но ее, леденящий душу взгляд, был схож с твердостью драгоценного камня, тяжестью отдававшего на пальце Сидней. — Тебе так повезло, — несмотря на приторный голос, от которого мурашки пробежали по коже, красотка обладала острыми, как бритва зубами.
— Нам, безусловно, повезло, что Тайлер станет членом нашей семьи, — хвастался с широкой улыбкой отец Сидней — Джейсон Блэйк. Боль, смущение, и усталое негодование охватили и закружились в ее груди, словно рой разозленных пчел. Им повезло. Нет. — Да, Тайлеру в самом деле повезло взять мою дочь в жены, — кичился он, как и любой другой гордый отец. Боже, после стольких лет она уже должна была привыкнуть к обычному пренебрежительному отношению. Тем не менее, даже к двадцати пяти годам она не обросла толстой кожей, необходимой для игнорирования бесцеремонных колкостей и замечаний, которые были неотъемлемой частью в доме Блэйков в сторону женщин.
Но, действительно, на что ей было жаловаться? Ее жених был магнатом недвижимости «Wes Reinhold», и наследником финансовой империи «Reinhold». Ее отец был в восторге от того, что Сидней, наконец, сделала что-либо, доказывающее быть достойной имени Блэйк.
— Где же будущий жених? — задала вопрос блондинка, сканируя взглядом бальный зал.
— Он любезно вызвался принять участие в вечернем аукционе. Уже поддерживает семью, — объяснила мать Сидней — Шарлин Блэйк. Каждый год доходы ежегодного маскарада аукциона холостяков, устраиваемого Родонитовым обществом, вносились в «Фонд грамотности» семьи Блэйка. Участие Тайлера в популярном аукционе было очередной галочкой в списке бытия Тайлера-совершенного-зятя.
— Как мило, — промурлыкала блондинка.
Да. Мило. Конечно, хозяйка церемонии уже подозвала к себе Сидней, и дала ей номер Тайлера для полной уверенности в том, что Сидней выиграет его компанию этим вечером.
По словам ее матери, это было альтруизмом и глупостью. И, очевидно, позволять жениху общаться с женщиной, подобной алчной блондинке с жестким взглядом весь вечер, расценивалось как непростительное безрассудство.
— Если вы нас простите, нам нужно идти за наш стол, — сказала Сидней, посматривая на сцену в мягком мерцании света. Слава Богу. Её попытки быть милой могли провалиться в любую секунду.
Пробормотав о хорошем окончании ночи, она направилась к столу, зарезервированному для ее семьи. Обойдя толпу, она взяла бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта. Здравый смысл подсказывал, что игристое вино не погасит ее головную боль, но зато станет легче находиться на этом адском вечере. Постоянное заискивание, завуалированные лестью комментарии, подобные кинжалам, неизменная осмотрительность при нахождении в кишащих акулами «социальных водах» — ее мать была в этом признанной чемпионкой. Но Сидней?