Обычно, когда я кончал, мой разум затуманивался.
Но не в этот раз.
На этот раз я погрузился в нее, и я представил себе жизнь, где это блаженство происходило каждый день.
Где я мог бы иметь Пайпер. Держать ее рядом с собой. Брать ее каждый вечер. Просыпаться вместе с ней каждое утро. Пусть она успокоит зверя. Жить с ней. Для нее.
Жениться на ней.
Построить с ней большую семью.
Жить с ней долго и счастливо.
Она поцеловала меня, когда я хватал ртом воздух. Я не отпрянул от нее – не мог, пока все в жизни открывалось мне с такой простотой и страстью, что я понятия не имел, реальность это или сказка.
Но я знал, что хочу этого.
Всего этого.
Я поцеловал ее, чем заслужил ее улыбку, когда она коснулась пальцами моей щеки.
– Я люблю тебя, – прошептал я. – Останься со мной.
– Ты уже просил меня об этом однажды. А ты уверен?
– Это ты мне скажи, – я снова нежно поцеловал ее. – Ты думаешь, что сможешь жить с этим зверем?
– Я не вижу здесь никакого зверя.
– Нет?
– Я вижу только того, кого люблю.
Эпилог
Пайпер
10 месяцев спустя
Мой телефон зазвонил в пятый раз с тех пор, как я уложила Роуз спать.
Я ответила ему рычанием.
– Лахлан Рид, клянусь Богом…
– Только один последний вопрос.
С Лахланом никогда не было только одного последнего вопроса. Он был еще хуже, чем моя малышка.
Неудивительно, что папа подсунул мне новичка. Как будто он знал, что в первом раунде драфт-пика с «Рэйветсами Айронфилда» будет так же легко управляться, как со щенком в грязной луже.
– В контракте сказано, что никаких мотоциклов... – я слышала его ухмылку в трубке, как будто он пытался продать мне свою очередную последнюю и величайшую смертельно опасную идею. – А как насчет горных велосипедов?
– Нет.
– Неужели?
– Твой контракт совершенно ясен. Если ты хочешь получить свои десять миллионов долларов, ты будешь вести себя хорошо. Никаких сумасшедших видов спорта. Никаких опасных транспортных средств. Никаких экстремальных занятий вообще. Поверь мне, Лах. Это же стандартно.
– Ладно... а как же…
– Нет, Лахлан.
– Дай мне закончить, – он представил следующую идею так, словно ожидал, что я присоединюсь к нему в его поисках идиотизма. – Водный мотоцикл.
– Нет.
– О. Так что, наверное, снегоходы тоже исключены?
– Да.
– Черт. Хорошо. Я его подпишу.
– Спасибо. До Свидания, Лахлан.
Я положила трубку, но телефон все еще держала в руке. Я дала ему пятнадцать секунд – ровно столько, чтобы малыш решил, что я сегодня недостаточно писала.
– Ну и что теперь? – я отвечала со всем терпением, на которое способна женщина на третьем месяце беременности, которая целый день ничего не ела с ребенком, отказавшимся спать дольше десяти минут. – Лахлан, они вовсе не пытаются помешать тебе веселиться. Они просто не хотят, чтобы ты раскроил себе череп где-нибудь, кроме футбольного поля.
– Я знаю, я знаю!
Ему повезло, что он был симпатичным – этот надоедливый братец типа «тресни его по лбу».
– Ладно, – сказал он. – А как насчет парапланеризма?
Я вздохнула.
– А на какой высоте ты будешь находиться?
Лахлан на секунду задумался.
– Где-то около ста футов?
– А как высоко ты прыгаешь по вертикали?
– ...Около тридцати шести дюймов.
– Окей, я постараюсь облегчить тебе задачу, – я заставила себя улыбнуться. – Если я увижу тебя выше тридцати шести дюймов над землей, я тебя съем. Все ли тебе ясно?
– …Окей.
Я вздохнула.
– Если ты хочешь чем-то заняться, почему бы тебе просто не найти себе хорошую девушку для свидания?
– Черт возьми, Пайпер. Я ищу адреналиновый кайф, а не кастрацию.
– До свидания, Лахлан.
Я снова повесила трубку. На этот раз он не перезвонил.
Кризис удалось предотвратить.
А я когда-то думала, что не смогу быть хорошим агентом. Все, что для этого требовалось, – это жесткая рука, пара угроз и Роуз, обучающая меня всему, что мне нужно знать о том, как справляться с приступами гнева.
Замужество с моим самым большим клиентом тоже помогло.
Наш новый дом в Айронфилде был не так велик, как старый замок Коула, но я все равно не слышала шума из гаража, когда он вернулся домой. Он сказал, что ему тут нравится – больше места, больше пространства.
Для меня это не имело особого смысла. После ночных тренировок большой плюшевый мишка проводил большую часть своего времени, обнимаясь на диване со мной и Роуз.
Но я не возражала.