А сегодня, в теплое летнее утро девочка Ирини Христопуло проснулась от горячего солнечного света, который вдруг ударил в лицо, пробившись в щель занавески. Открыла глаза и тут же закрыла: хотелось досмотреть свой сон. Как часто случалось – сон был о ее семье, родственниках, которых она горячо и преданно любила. И патэра был во сне. Он ее обнимал и что-то подарил. От радости Ирини проснулась. Сны для нее – целые кинофильмы: продолжительные и яркие, они стали в будущем на долгие годы, как бы ее второй жизнью. В них она имела возможность ощутить особое состояние счастья или, наоборот – несчастья. Она все удивлялась, что сестре Кики не снились сны вообще. А вот Ирини, наоборот, не было ночи, чтоб что-нибудь не приснилось. Они бывали такими отчетливыми, в смысле всех событий и разговоров в лицах, такими яркими, что забыть их было невозможно. Некоторые из них она не могла забыть очень долгое время. Она рассказывала их своей маме, и та ей растолковывала, часто удивительно правильно. Так, если видела Ирини себя в зеркале или целовалась с кем-то, то это к болезни, а, если она успевала куда-то добежать вовремя, значит, должно исполнится ее сокровенное желание. Если во сне к ней подбегала собака, значит ожидалась встреча с добрым другом.
Ирини любила свои сны. Они были такими интересными, что она подолгу потом вспоминала каждую деталь и раздумывала – к чему бы это?
Ирини услышала шаги мамы и подскочила с кровати:
– Мама, я папу видела во сне!
Мама Роконоца в темной косынке и пестром простом застиранном платье, явно спешила спуститься вниз по лестнице, но услышав про сон, остановилась:
– Ну и что же тебе приснилось?
– Он меня обнимал и подарил крестик.
– Крестик? Золотой?
– Не знаю. Он меня обнимал и что-то говорил на ухо.
– Наверное желал тебе расти большой и послушной девочкой. Ты разве не помнишь, что у тебя сегодня день рождения?
Лицо Ирини озарилось радостью:
– Ой, мне теперь девять лет, как я забыла?!
– Эх, ты, забыла! А патэра не забыл, – ласково улыбнулась мама, гладя ее по голове, – и сделал тебе подарок, потому что ты хорошо учишься. Теперь ты второклассница, надеюсь тоже не подведешь с учебой.
Ирини, разглядывая свой оловянный крестик, быстро пообещала:
– Конечно, постараюсь… Мама, а подарок ведь только во сне?
– А ты посмотри на столик у вашей кровати.
Ирини недоверчиво повела глазами: и в самом деле там поблескивал маленький крестик. Быстро подбежав, она схватила его.
– Ой, какой красивенький! Да-да! Точно такой же папа подарил мне во сне, – говорила она возбужденно, – мама, он золотой?
– Золотой.
– И он правда от патэры? – быстро звенел удивленный голос Ирини.
– Он купил его незадолго до тюрьмы. Хотел подарить тебе на день рождения, вот я и достала его для тебя. Так, что сон твой – в руку.
Кики тоже проснулась и, скоро натянув платье, подбежала посмотреть подарок.
– Ну вот, а ты завидовала моему крестику, – укорила она сестру, – теперь у тебя еще лучше, чем у меня. Дай-ка, посмотреть… Старшая сестра была уже ростом с маму Роконоцу, но очень тощенькая. Крестик ей, видно было, очень понравился. Она даже подошла к окну получше его рассмотреть. Возвращая его, Кики похвасталась:
– А я тоже тебе сделала подарок.
– Какой?
– А догадайся.
Ирини счастливо оглянулась на маму, ища подсказки. Но сестра быстро сжалилась:
– Ладно уж, не мучайся. Испекла я тебе еще вчера, пока ты где-то бегала на улице, твой любимый яблочный пирог.
Ирини подскочила и завизжала:
– Ура, где он? Давайте его сейчас же съедим!
– Молодец, Кики! – одобрительно кивнула старшей дочери Роконоца. Улыбаясь, она положила руку на плечо именинницы тем самым успокаивая ее чрезмерный восторг.
– Съедим его в обед. Позови свою подругу Марию – Ксенексолцу, если хочешь.
– Конечно, хочу, – Ирини переводила счастливые глаза то на маму, то на Кики, то на крестик, который уже висел на веревочке на ее шее, вместо прежнего оловянного.
Из соседней комнаты, тихонько прикрывая за собой дверь, вышел старший брат Федор.
– Привет, Мэйда. С днем рождения! – он подхватил и подбросил счастливо визжащую сестру вверх. Брат часто называл ее Мэйдой. Говорил, что была когда-то такая греческая принцесса.
– Тише, Ванечку с Панжелико разбудишь! – шикнул он на Ирини. – Послезавтра я с другом поеду в Красную Поляну и тебя возьму с собой, хочешь? Это – тебе от меня подарок, – сказал он многозначительно. Ирини чуть не задохнулась от наплыва чувств: еще бы она не хотела! В Красной Поляне жил Алексис, ее брат, кажется троюродный, а может, четвероюродный, с которым она очень дружна. Она быстро обернулась к сестре: