Овраг – река разделяла поселок на две неравные части. Меньшая ее часть, на которой жили семьи ребят, и, конечно, семьи других селян, находилась в северной части поселка. За домом бабы Нюры, в метрах ста, прижатая оврагом к дороге, располагалось, день и ночь, гудящая моторами машин, МТС, затем большой пустырь и, наконец, кладбище, на котором в основном покоились останки людей греческого, немецкого, чеченского происхождения. Казахов там не хоронили. У них было свое кладбище, на котором могилы можно было по пальцам пересчитать и о существовании, которого ни Генерал, ни Харитон, ни Митька-Харитон, ни другие ребята долго не подозревали. Говорили, что некоторые чеченцы хоронили своих мужчин там. Перед самым православным кладбищем овраг резко поворачивался на восток в сторону железнодорожной линии, для которой через овраг был перекинут широкий, бетонный мост, а под ним тоннель. Еще малышом, Митька не раз проходил через тоннель под железной дорогой, когда они с бабушкой ходил искать их заблудившуюся корову. Звуки собственных и бабушкиных шагов гулко отзывались эхом. Яя – бабушка чувствовала, что внуку страшновато и брала его за руку. Интересно, что сразу после тоннеля, овраг мелел и переходил в ровное поле. Странно как-то. Зато с другого конца, овраг обогнув на окраине поселка, построенную недавно ссыльными греками, небольшую деревянную, с куполом, выкрашенный в голубой цвет церковь, уходил далеко и исчезал за молодой тополиной рощицей, насаженной лет десять назад.
На большей части поселка, как говорил Генерал, «на большой земле», находились две школы, клуб, три магазина, здание сельсовета с двумя деревянными колоннами, выкрашенными в белый цвет. Огромный элеватор стоял на приличном расстоянии за железнодорожной линией и вокзалом. Хлебопекарня находилась в привокзальной части поселка, под странным названием «Печиестр». Район «печиестерских» начинался рядом с железнодорожным вокзалом и продолжался за линией, с каждым годом разрастаясь и двигаясь к огромному серому Элеватору. Вокзал являл собой самое оживленное место, по радио часто звучала веселая, жизнерадостная музыка. Митька обожал музыку и мог часами стоять под репродуктором. Его мечтой номер один было – купить когда-нибудь патефон с пластинками. Митька опять усмехнулся своим мыслям вспомнив, как он среагировал на радиоприемник, когда впервые услышал звуки музыки, льющиеся из маленького ящичка, купленный соседкой – бабой Нюрой. Митька не хотел верить никаким объяснениям об источниках звуков, он был уверен, что внутри кто-то сидит и играет на музыкальных инструментах. Ему не давали приемник, но он все-таки упросил посмотреть, что там сзади ящичек. Оказалось, там была твердая картонка с дырочками. Митька заглянул внутрь: через дырочки он ясно увидел маленьких человечков в пальто и меховых шапках (была зима), и у каждого была в руках кеменже – такие он видел на чьей- то греческой свадьбе. Пораженный увиденным, Митька стал кричать, что он видит человечков, но все над ним стали смеяться. Бабы Нюрин Ванька долго высматривал человечков, но ничего не увидел. Так он им тогда и не доказал, что видел человечков. Никто больше не хотел посмотреть через те дырочки. Не раз уже в старших классах, когда уже он все знал про радио, Митька думал о своем таком богатом воображении, а ведь ему было уже лет семь. Как можно было так четко видеть тех маленьких музыкантиков, ведь там их было человек десять? Он и теперь помнит их фигурки в пальто и шапках. Бог его знает, как так может случиться, хотя, действительно, только Бог может все знать.
За один день горемычные путешественники Христопуло вселились в дом и не прошло и месяца – решили сделать большую пристройку к дому. Через месяц вернулась и семья Ксенексолцы. Им не так повезло: пришлось им купить хибару похуже прежней. Но они не унывали, решили своими силами, как и Христопуло, сделать хорошую пристройку. Мария, подруга Ирини, была очень сильной, да и братья не слабаки.
У себя стройкой командовала Ирини. И планировку комнат пристройки сама придумала, и глину замешивала и саманы делала. Харитон и Кики опять устроились на работу в колхоз, но и они находили время помочь, Генерал еще жидковат был по сравнению с ними, но тоже работал на совесть. Надрывались все так, что ни ног, ни рук не чувствовали. Хотелось быстрей построить и жить в нормальных условиях. Спасибо вода теперь была рядом. Пока семья Христопуло разъезжала, Самсон с сыном и внуком, а также при помощи друга Фасули и немца Фогеля с их сыновьями вырыли у себя во дворе глубокий колодец с хорошей питьевой водой. Так что теперь не надо было женщинам идти на соседнюю улицу и таскать ее на коромыслах. Калитка Харитониди не закрывалась: постоянно слышался звон оцинкованных пустых ведер, затем тяжеловатый скрип, спускаемой железной цепи в колодец.