На место капитана Ахтареева начальником назначили очень худого, со смоляными пронизывающими глазами уже немолодого капитана Кириллова Ивана Пантелеевича. Александр Игнатьевич Власин работал на милицейском участке под его руководством. С утра, отдав распоряжения, капитан подолгу копался в бесконечных бумагах, что-то писал или уезжал по делам на целый день. Александр же садился на милицейский дребезжащий и фыркающий мотоцикл и разъезжал по точкам, куда посылал начальник. Этой осенью он специально ездил в город на базар за теплыми вещами. Купил себе, всем на зависть, большие кожаные на меху перчатки, называемые – краги и кожаную куртку, под которую надевал свитер из собачьей шерсти-подарок дяди (откуда он только его взял?). Александр знал, как он нравится всем девушкам: многие из них не смущаясь провожали его долгим взглядом. Ему нравилось нажимать на газ и картинно проехать мимо глазевшего народа, тарахтя на весь поселок. Некоторые молодые женщины недвусмысленно на него смотрели и даже говорили такие комплименты, что у него сладко вздрагивало где-то в животе, и он насмешливо улыбался, оглядывая очередную бедовую молодайку. Он вообще любил смелых. Может, потому что, как мужчина он не ощущал себя таковым, скорее нагловатым – да. Почему это у него так, он не знал, но тщательно скрывал эти свои не самые приятные ощущения о себе.
Настя, его жена, была, по его мнению, по характеру – обыкновенной и, конечно, не такой напористой, как иные работницы из «Заготзерно». Красивой – с этим никто не спорил, но не такой заводной, каких он нередко встречал. А кому не нравится, когда его заводят, веселят, обещая взглядом что-то такое, чего совсем нет в собственной жене? Недавно, точнее, как только жена забеременела, подвернулся случай завернуть на зазывный огонек. Ну, а кто 6 отказался зайти в гости к одной из таких – к Любе Резниковой? Она работала в Сельпо продавщицей. Безмужняя и бедовая, она не скрывала свой веселый образ жизни и цеплялась за каждого привлекательного, на ее вкус, мужика. А здесь такой молодец! Александр оставлял свой черный мотоцикл около какого-нибудь публичного места, благо, жила Люба в самом центре поселка, и, огородами, закоулками, шел к ней. Его не так увлекали горячие ласки Резниковой, как именно эти тайные походы. Они как бы вспрыскивали адреналин в его кровь, и он чувствовал себя каким-то особенным среди окружающих его мужчин. А что с них взять в самом деле? Работают, устают, бегут домой к таким же выработанным за день женам, поужинали чем Бог послал и набок. А утром все сначала. Когда им заниматься посторонними женщинами, которых хоть отбавляй. Им же всем голову некогда поднять, хотя особо крепкие все равно успевают к чужим бабам бегать. Александр хмыкнул. «В каком хорошем положении сейчас мужики! – думал он. – После войны они на вес золота. Самый замухрышка и тот в цене. Не говоря уж о таких хлопцах, как я»!
Александр хлопнул хворостиной по сапогу, заляпанной комочками грязи; брезгливый и чистоплотный он отругал себя: «И когда я научусь ходить, не измаравшись?.». Оглянувшись и стрельнув глазами по сторонам, он быстро толкнул калитку. В тот же момент тренькнула защелка в Любиной двери. Она уже стояла на пороге и кокетливо улыбалась:
– Думала, уж не придешь, жду уж больше часа.
– Не так-то просто к тебе вырваться, Любушка. Скорее бы лето, надоело в твоем проулке грязь месить, – ответил он, грубовато сгребая ее за шею. – Ну, чем будешь угощать дружка своего сегодня? – спросил он, с грохотом чуть отодвигая массивный стул и усаживаясь.
Ему нравилось, как Люба обслуживала его за столом. Настя на кормление мужа смотрела гораздо проще, да и не заботилась, чтоб меню было разнообразным. Конечно, учится, работает. А кто ее заставляет, сидела бы дома! С самого начала ему не нравилось это навязанное ему условие, чтоб Настя продолжала учиться. «Сама виновата, а то может, и не очень бы я ходил сюда», – подумал он, лениво поглядывая на метавшуюся по комнате подружку, услужливо подавая то хлеб, то стакан с чаем, то полотенце.
– Ну как там у тебя дела? – спросила она, наконец, присаживаясь рядом, прижимаясь к плечу.
От близкого ее дыхания, хотелось побыстрее перейти скорей к кровати. Но не так же скоро, надо иметь выдержку. Он отстранился:
– Дела? А какие они могут быть? Все хорошо. Служу Отечеству, как положено.
– А дома, – осторожно спросила она и провела рукой по спине.
– Дома? А что дома? Жена в порядке. Скоро родит наследника, сама знаешь.
– Знаю, видела ее сегодня. Потому и спрашиваю.