— Вижу! — сказал Валерка.
— А ещё ты видишь белые дома? — спросил я и показал ему на камни. — Видишь, из последнего дома вышел загорелый человек?
— Вижу! — сказал Валерка и показал мне на рыбака.
— Ага! Он будет ловить рыбу и жарить её потом на оливковом масле, на вкусном масле, которым солнце напитывает оливки всё лето.
— А какую рыбу он будет ловить?
— Прекрасную рыбу, самую лучшую, — сказал я. — Барабульку он будет ловить — маленькую рыбку с красными пятнышками по телу, и скумбрию, и кефаль, и ставриду, и камбалу, плоскую, как блин, — самую лучшую рыбу, какая только есть в море!
— А вон пароход! — закричал Валерка и показал мне тёмную точку на горизонте со слабым облачком дыма.
— Да, и пароход идёт к нам, в Рукомару, и везёт всё, что только нужно: игрушки и конфеты, куклы для девочек и ружья для ребят. Куклы эти могут говорить, как самые настоящие люди, а ружья стреляют конфетами.
— А пушки у них стреляют пирожными, да? — сказал Валерка.
— Да! Потому что эти рукомарцы весёлый и добрый народ.
Так мы, лёжа на берегу моря и греясь на солнце, как будто путешествовали в Рукомару. А вечером, наевшись сладких фруктов, накупавшись, купив у рыбака рыбы, набрав в лесу шишек и грибов, мы пришли домой.
Я стал готовить себе ужин на кухне, а Валерка вышел за калитку и встретил там толстого Мишеньку.
Мишенька тоже приехал на юг, и ему было семь лет. Но он приехал не один — с ним была мама, с ним был папа, и с ним была няня. Втроём они охраняли его, кормили его, купали его и втроём укладывали спать. Он был толстый, капризный и ни во что не верил. И он не любил никаких путешествий.
— Ого! Как ты загорел! — сказал он с некоторой завистью. — Где это ты загорел?
— В Рукомаре, — сказал Валерка.
— Где-е? В какой такой Рукомаре? Сказал тоже!
— Да! — упрямо повторил Валерка. — Я там был. Я был в белом городе, где люди чёрные от солнца и пьют кофе.
— Ври больше! — сказал Мишенька и засмеялся. — Наверно, в Гагре был, а выдумываешь.
— Нет, был! — закричал Валерка и сжал кулаки. — Не веришь, а я всё равно был, дурак такой! Там ходят ишаки, и уши у них как кипарисы. Они всё слышат, даже как смеётся в море рыба. А небо там сладкое, и люди, и собаки, и все ходят свободно вниз головой, прямо по небу. И они его едят ложками, и языком, и кто чем! Пароходы причаливают прямо к улицам и на тротуары складывают игрушки — кому надо, тот приходит и берёт. Что! А ночью все звёзды спускаются прямо в город, плавают и светят по улицам и залетают в комнаты, потому что они не боятся людей.
— Ого-го! Вот так заливает! — кричал Мишенька, но в голосе его слышалась уже неуверенность.
Тут я не вытерпел и вышел на улицу.
— Всё верно! — сказал я Мишеньке. — И мы с Валеркой действительно были в Рукомаре. И видели там всё, о чём он рассказал тебе. И ещё видели такое, о чём и рассказать нельзя. Рукомара близко, — сказал я, — надо только поверить в неё. И надо ещё не бояться. Нужно любить путешествия и приключения. А ещё нужно немного похудеть, чтобы не пыхтеть во время ходьбы и не пугать птиц и древесных лягушек!
После этого мы с Валеркой ушли. А Мишенька, растерянный, пошёл домой. Он был очень грустный. И он, наверно, размышлял, почему это люди так любят разные путешествия — выдуманные и настоящие, и стоит ли худеть из-за какой-то Рукомары.
А мы с Валеркой ещё много раз побывали в Рукомаре и узнали страшно много интересных вещей в этой удивительной стране.
